- Что ж приятного вечера. - Юна ощутила, как её поставили на ноги. Кальд поднялся следом, обнял её за талию, шепнув: - Пойдем, милая, не будем задерживать господина, нам есть чем заняться, правда?
- Правда, - выдавила она из себя.
Кальд повел её наверх, предварительно перекинувшись парой слов с человеком в строгом костюме, вручившим ему ключи. Что теперь ей делать Юна не знала. Каждый шаг давался с трудом, но мужчина уверено подталкивал её в спину. Сердце бешено колотилось в груди, мысли роем мух носились в голове, жужжали наперебой, и единственной здравой идей казалось начать симулировать припадок, только вот так вероятность попасть в покои и остаться наедине с господином Варро увеличивалась вдвое.
Неудачливая воровка остановилась на средине лестницы. Юна гордо вскинула голову, развернулась, сжала руки в кулаки и посмотрела прямо в лицо Кальда:
- Прости, милый, голова болит, - она намеревалась устроить скандал, это казалось верным выходом. Ну, выкинут её отсюда, назовут продажной девкой или еще как, переживет. Уж лучше так, чем провести с ним ночь. Юна похлопала мужчину по плечу и спустилась на ступеньку ниже, собираясь обойти живое препятствие. - Как-нибудь в другой раз.
Он улыбался. Возможно, что до него не дошло сказанное... Опрометчиво было так думать.
Кальд уперся одной рукой в периллу, другой в стену, не давая Юне пройти. Мужчина, несмотря на то, что стоял на ступеньку ниже, посмотрел на Юну сверху вниз:
- Попытаешься уйти, и я заклеймлю тебя воровкой, тебя и твоего дружка, которому ты скинула мой кошелек, - тихо, но очень отчетливо произнес он, продолжая улыбаться. - Ну, ты всё еще хочешь уйти? Или может мне стоит попросить охрану отучить тебя от воровства раз и навсегда?
Юна растеряно захлопала ресницами. Лицо залила краска, щеки запылали; что будет, если мать с отцом узнают, что их дочь воровка? Они не переживут такого позора. Поселковая толкнула Кальда в плечо, намереваясь бежать, но он быстро перехватил её, и всем своим весом прижал к периллам так, что спину обожгло острой болью.
Стук собственного сердца заглушал веселый гул, царивший внизу. Кальд наклонился ближе, теперь он не улыбался, взгляд зеленых глаз прожигал Юну насквозь:
- Обними меня за шею, - интонация голоса звучала, как приказ, не возможно было не подчиниться. - Думала далеко убежишь? Охрана бы схватила тебя у дверей, ты ведь знаешь, что здесь делают с воришками? А с симпатичными воровками? Думаю, для тебя найдется место в Доме Терпимости.
Юна дрожала. Пустынный кот за один прыжок настиг свою жертву и собирался разодрать в клочья.
- Пожалуйста, - взмолилась она. - Я верну тебе деньги, только не...
Кальд тяжело вздохнул. Он резко дернул Юну на себя:
- Пошли наверх, и теперь без глупостей, поняла?
Она лишь кивнула. Что ей еще оставалось делать? Ждать, когда Люц ворвется сюда и освободит её? Он наверняка был где-то рядом, ждал, и не знал, что сейчас с ней происходит.
Дверь Кальд Варро запер на ключ и сунул его в карман брюк. Это был не тот человек, который прилюдно трогал её за округлости посреди улицы. Словно маска богатенького фривольного ретивого кобелька сползла с его лица, как только дверь закрылась, и они остались наедине. Юна обхватила себя руками, она ждала худшего, но Кальд лишь окинул её насмешливым холодным взглядом зеленых глаз.
Он обошел её, подойдя к единственному окну, и распахнул ставни.
- Сиди здесь, - сказал он. - Если ты будешь кричать, звать на помощь, то обещаю, что тебя найдут в ближайшей канаве. Можешь мне верить, свое слово я держу. Если кто-то придет, и будет стучать в двери спрашивать, не нужно ли нам вина или еще чего, шли их. Поняла?
Юна кивнула.
- Да, полагаю это не то, на что ты рассчитывала, - Кальд обернулся через плечо. - Извини, - хохотнул он, и с этими словами вышел.
Поселковая взвизгнула и бросилась к открытому окну, в котором только что исчез господин из Оазиса. Юна внимательно всмотрелась в темноту: мужская фигура ловко перепрыгнула на козырек соседнего здания, прошла вправо по тонкому бортику и влезла в другое открытое окно.
Юна зажала себе рот ладонью. Она долго выглядывала на улицу, пытаясь отыскать человека, карабкающегося по крыше или по стене, или вылезающего из окна, но так и не увидела.
Ночная прохлада отрезвляла ум, щеки уже давно не пылали и сердце успокоилось. Юна прикрыла створки, и села на кровать, только сейчас осознав какая та большая. Она занимала буквально половину пространства комнаты, кроме неё еще был комод и маленький столик. Мебель из толстого темного дерева, очень красивая и, безусловно, дорогая, чтобы благородный господин чувствовал себя как дома, и с комфортом мог насладиться какой-нибудь дурочкой.