— Хорошо? Хм… согласен. Надеюсь только, что ты и в дальнейшем не изменишь своего мнения.
В дверь заглянула девушка, та самая, ангел. Мужчина обернулся к ней.
— Машута, приготовь-ка всё для перевязок. И скажи Ирэн, что девочка пришла в себя.
Ангел Машута кивнула и исчезла. А я сказала очередную глупость:
— Она такая красивая…
Мужчина неожиданно рассмеялся и осторожно потрепал меня по волосам.
— Красивая, конечно. И ты такая будешь.
Перевязка далась мне тяжело. И даже не потому, что было больно и очень стыдно от того, что, кроме бинтов, под одеялом на мне ничего не оказалось. Но мужчина снимал повязки одну за другой, и я снова и снова видела то, что оказывалось под ними — синюшная кожа и рваные раны с грубыми стежками неровных швов. Он, а это, несомненно, был доктор, делал всё ловко и привычно, с непроницаемым лицом. Красавица Машута помогала в этом, и я ловила на себе её жалеющие взгляды.
Последним было обработано моё лицо. Когда доктор осторожно снял с меня что-то вроде половинки маскарадной маски, закрывающей почти всю его правую часть, Машута тихонько охнула и прижала ладонь ко рту.
— Ничего страшного нет, — доктор строго глянул на неё. — Просто место укуса сильно опухло.
Девушка торопливо закивала, но в её глазах плескался такой откровенный ужас, что я невольно напряглась. Но спрашивать ни о чём не стала, разве вопросы чем-нибудь помогут, если всё действительно плохо? И потом, куда больше меня сейчас заботила Яринка.
Стоило перевязке завершиться, я торопливо спросила:
— Когда можно встать?
— Встать? — доктор задумчиво взялся за подбородок. — Именно встать можешь хоть сейчас, но предупреждаю — будет больно, хоть и обезболивающее ещё действует. Тем не менее, стоит попробовать, ведь тебе нужно ходить в туалет.
Я обрадованно приподнялась, но тут же опустилась обратно на подушку, натянув одеяло до подбородка. Совсем забыла, что под ним я совершенно голая. Доктор понял, хмыкнул, и, бросив Машуте:
— Помоги ей добраться до туалета. Если что — зови, — вышел за дверь.
Мы остались вдвоём, и после нескольких секунд стеснённого молчания, я попросила:
— Слушай… Маша? А тут нет какой-нибудь одежды для меня?
— Мне ничего не говорили об этом, — девушка явно тоже чувствовала себя неловко, но выход нашла быстро. — Я могу принести медицинский халат!
Я благодарно закивала. Да хоть что, лишь бы не это беззащитное чувство наготы.
Однако осуществить задуманное мы не успели, дверь снова открылась и в палату вошла женщина.
В первый момент я подумала, что это девушка, может быть, лишь немного постарше Машуты, но наткнулась глазами на холодный проницательный взгляд и поняла, что вижу перед собой взрослого, даже чуть пожилого человека. Это было ещё более удивительно, чем неестественная красота Машуты. Гибкая девичья фигурка, гладкая, без единой морщинки кожа, блестящие, не тронутые сединой волосы и эти глаза — циничные, многое повидавшие, усталые глаза Агафьи на молодом цветущем лице.
Да что это за место такое?
Несколько секунд женщина разглядывала меня со спокойным любопытством. Потом чуть улыбнулась, и улыбка тоже выдала её возраст — сухая, дежурная, без тени тепла.
Машута, повинуясь едва заметному жесту ухоженной руки, бесшумно скользнула за дверь, а удивительная незнакомка присела на один из стульев, изящно закинув ногу на ногу, и деловито кивнула мне.
— Ну что, давай знакомиться, Дайника?
Меня не удивило то, что ко мне обратились моим настоящим полным именем, но я вздрогнула от звука её голоса. Колокольчик. Тот самый нежный звонкий тембр, что я слышала сквозь душное багровое марево и который говорил странные вещи.
— Меня зовут Ирина Алексеевна, — продолжала женщина, — но для всех здесь я — Ирэн. Именно так, просто Ирэн.
Я снова почувствовала, что теряю связь с реальностью. Ирина — Ирэн? Разве это не запрещённое искажение православного имени? Куда я попала, чёрт возьми?
— У тебя, наверное, очень много вопросов, — угадала ход моих мыслей Ирина Алексеевна. — Ты получишь ответы на все, но постепенно. Пока ты ещё слишком ослаблена, не подготовлена и кое-что можешь неправильно понять. Но одно скажу сразу — здесь ты в безопасности. Тебе будет оказана квалифицированная медицинская помощь, предоставлены жильё, еда и одежда.
Если она думала, что такие слова меня успокоят, то зря. Все знают, где бывает бесплатный сыр, и в бескорыстную доброту я уже не верила. Сразу вспомнилось, как в приютском лесу Белесый предлагал мне свою «дружбу» и что под этим подразумевалось.