Вика замерла с бокалом в руке, задумалась. А потом махнула рукой.
— Хотя зачем я вру? Повезло! Ещё как повезло. Уж мне точно. В общем, в тринадцать лет я подружилась с мальчиком из соседнего дома, он был на три года меня старше. И уже на следующий день мы, как чокнутые, любились у него дома. Обоим напрочь крышу снесло. Таскались мы с ним по всяким кустам, чердакам, подвалам, каждую свободную минуту обжимались да тискались. Будь у моих родителей детей поменьше, они бы что-то заподозрили, наверное, а так нам удалось почти всё лето зажигать. А осенью, когда снова школа началась и я форму надела, увидела, что в талии она мне узковата. Думала сначала, что подросла просто, но потом и другие признаки подоспели. Сказала своему мальчику, он аж посерел. Оно и понятно, это же колония для обоих. И уговорил меня родителям пока не говорить, обещал что-то придумать. Я не очень-то верила в это: что тут придумать можно? Оказалось, можно. Он к своему отцу пошёл, а тот был какой-то важной шишкой и, понятно, не мог допустить, чтобы единственный сын так глупо жизнь профукал. И повезли меня в подпольный абортарий.
— Куда? — хором спросили мы с Яринкой.
Вика закатила глаза, но Ася спокойно пояснила:
— На аборт. Это когда у беременной женщины плод вынимают, знаете, да? Официально на Руси аборты запрещены, но есть врачи, которые делают их тайно, за большие деньги. Вот это и есть — подпольный абортарий.
— Именно, — кивнула Вика. — Вот мне и сделали. А когда я от наркоза отошла, подошёл ко мне врач и объяснил, что нормальной жизни у меня уже не будет. Не целка, замуж никто не возьмёт, и светит мне теперь только работа да общага. И не лучше ли будет, если я тогда соглашусь поехать в одно место… короче, я одна из немногих девушек, которая в Оазисе оказалась по своей воле и своими ногами пришла.
— А родители? — тихонько спросила я, потому что сразу вспомнила своих и не могла поверить, что кто-то может добровольно согласиться на разлуку с семьёй.
— А что родители? — отмахнулась Вика. — Я попросила отца моего мальчика записку им в ящик подбросить. Мол, не ищите, убегаю с мужчиной, люблю, целую. Они, наверное, перекрестились — одной девкой меньше. Кому нужны дочери, какой с них толк?
— Думаешь, он записку передал? — усомнилась Яринка.
— Думаю, да. Подозреваю, что он в убытке не остался, что-то ему перепало с моей продажи. Если вообще он этого с самого начала в уме не держал.
— А твой мальчик?
— Понятия не имею, — Вика пожала плечами. — Я не любила его, только хотела. Нашел, поди, другую дуру. А мне здесь хорошо. Тепло, сытно и море секса. Я же умудрилась себе постоянника отхватить, несмотря на то, что не целкой была. А всё мой темперамент, мужики это обожают. Так и этот, пару раз от меня на четвереньках уполз и как миленький выложил денежку за то, чтобы я только с ним трахалась. Три года платил, потом, правда, свалил куда-то, думаю, его в стране больше нет, иначе заехал бы хоть разок, по старой памяти. Да и чёрт с ним. Зато я теперь могу разных мужиков иметь.
Вика томно потянулась, подмигнула нам.
— Запомните накрепко, девоньки. Это не мужики имеют нас, это мы имеем их. Но самая хитрость в том, чтобы заставить их думать, что всё наоборот. Тогда, кроме того, что они позволят нам их иметь, нам будут за это ещё и деньги платить.
Вика рассмеялась, её лицо порозовело, и теперь стало видно, что она нетрезва. Заметила это и Алла, которая, несмотря на количество выпитого шампанского, выглядела как обычно.
— Викусь, что-то тебя развезло.
— Ага, — легко согласилась та. — Я же с утра ничего не ела. Пойду, вздремну перед работой.
— Ася? — позвала Яринка. — А ты нам не расскажешь свою историю?
От меня не укрылся быстрый вопросительный взгляд, который Ася метнула на Аллу, и то, как она, едва заметно, отрицательно качнула головой.
— Не сегодня, — сразу ответила Ася. — Я недостаточно выпила для таких откровений.
— Ну вот, теперь я себя последней алкашкой чувствую, — буркнула Вика, поднимаясь с дивана. — И, раз терять мне нечего, скажу последнее. Девочки! Мужиков надо иметь сексуально и финансово, на то они и нужны. Так что выбросьте из головы все эти ваши «стыдно», «противно» и прочую хрень. Потому что её как раз мужики и придумали, чтобы не дать нам себя поиметь. Не поддадимся вражинам! Ура!