Когда вечером за ней пришла Алла, Яринка беспокоилась только о том, что слишком ярко накрашена, и скромного по своей натуре Яна это может оттолкнуть. И она решила, что первое, что сделает, переступив порог его номера — пойдёт в ванну и смоет с лица всю косметику.
Первый тревожный звоночек прозвенел, когда они вызвали лифт в холле Айсберга и Алла нажала кнопку последнего этажа. Яринка знала, что там располагаются только пентхаусы, самые дорогие апартаменты Оазиса, как знала и то, что Ян, не любящий излишней роскоши, проживает в скромном стандартном номере. Но она допустила мысль, что ради такого случая — их первой совместной ночи — он мог снять и пентхауз.
Алла привела её к двери, украшенной безвкусными позолоченными вензелями, и, ещё раз придирчиво окинув взглядом, вдруг приобняла.
— Ну, ни пуха. Выпей вина или шампанского, если он предложит, а потом просто расслабься.
И, развернувшись на каблуках, старшая заспешила обратно к лифту.
Яринка несколько раз глубоко вздохнула, хотела постучать, но, вспомнив, что за этими вычурными дверями её ждёт всего лишь Ян, решительно потянула ручку на себя. И за порогом, в широком зеркальном пространстве, её ждал второй тревожный звоночек. Брошенные посреди коридора ботинки. Пусть Яринка была знакома с Яном не так давно, она всё равно не могла представить, чтобы он, такой всегда опрятный, аккуратный во всём, разуваясь, расшвырял свою обувь и оставил валяться там, где об неё может споткнуться любой вошедший. Она замерла, глядя на эти ботинки и чувствуя царящую здесь неприятную смесь запахов: алкоголь, пот, сигаретный дым, — что в её сознании тоже совершенно не вязалось с Яном.
Нерешительно оглянувшись на дверь, моя подруга всё же двинулась вперёд, туда, где в просторной гостиной люкса горел приглушённый свет и бубнил телевизор. Перешагнула через брошенные ботинки, запоздало отметив, что размер их на порядок больше, чем может быть у тонкокостного изящного Яна, и несмело позвала:
— Есть кто-нибудь?
В гостиной что-то шевельнулось, шумно выдохнуло, раздались приближающиеся шаги. Увидев упавшую на бежевый ковёр широкую тень, Яринка попятилась назад, окончательно уверившись, что заявилась к кому угодно, только не к Яну. Так и вышло.
В дверном проёме появился пожилой мужчина. Невысокий, но грузный, с неприятно оплывшим, каким-то бабьим лицом, редкими рыжеватыми бровями и обширной залысиной. На нём был лишь банный халат, еле державшийся небрежным узлом пояса, с трудом сходящегося на выпуклом животе. Мужчина крякнул и опёрся рукой о косяк, разглядывая Яринку масляными глазами.
— З…здравствуйте, — от неожиданности подруга начала заикаться. — Я… я, наверное, ошиблась… не туда зашла… простите.
— А к кому тебе надо? — спросил мужчина неожиданно густым басом, не вяжущимся с его почти женскими чертами лица.
Яринка продолжала отступать к двери, желая как можно быстрее оставить это недоразумение в прошлом, но не ответить посчитала невежливым.
— К Бурхаеву. Он тоже… на этаже.
— Я Бурхаев, — невозмутимо ответил мужчина и шумно почесал красную шею. — А ты, значит, и есть Яростная Ярина? Ну, заходи.
И, не дожидаясь ответа, он вернулся в комнату. А Яринка осталась стоять в полумраке люксовой прихожей, совершенно не понимая, что происходит.
— Мне долго ждать? — спустя минуту подал голос мужчина, и только тогда она сумела двинуться с места.
Осторожно прошла вперёд и в нерешительности остановилась на пороге, не решаясь ступить сапогами на роскошный ковёр. Это была просторная гостиная с горящим камином и огромным мягким диваном перед широкой плазменной панелью. На диване, улыбаясь, полулежал гость люкса, чей халат распахнулся уже почти до неприличия.
— Ну, присаживайся, — он небрежно похлопал ладонью рядом с собой. — Или сразу приляжешь?
Яринка затрясла головой, торопливо забормотала:
— Это какая-то ошибка. Здесь должен был быть человек, который… который заплатил… за меня.