— Что, решил добровольно в раздел горячих блюд податься? — алый глаз ярко сверкает в просвете между волосами.
— Решил спросить, не нужна ли ей помощница.
Квелм картинно возводит руки к небу, чуть не роняя при этом косу.
— О небо, я думал, он не вспомнит! Уже начал бояться, что зря трачу своё бесценное время.
— Мог бы и сам предложить, — мне хочется окунуть Квелма в ближайший сугроб, чтобы хоть как-то потушить огонь его ликования.
— Видит небо, я намекал, как мог!
Намекал он, конечно. Если бы я об этой чёртовой ведьме, упомянутой лишь раз сто лет назад, да и то между делом, не вспомнил, он бы так и ушёл, оставив нас здесь. Это бы вполне укладывалось в его понятие о шутке.
— Но я не хочу быть помощницей ведьмы, — возражает Летти.
— Она не просто ведьма, она самая странная ведьма в этой стране. Тебе должна понравиться, — доверительно заверяет её Квелм, а потом обращается ко мне, — но ты должен знать, что она ничего не делает просто так.
Удивил. Даже ангелы мало что просто так делают, от ведьм, пусть и самых странных, такого ждать уж точно не приходится.
— Веди, — только и говорю я, от чего оскал Квелма становится ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж.
***
Мы идём по выбеленному зимой городу, расцвеченному тысячами праздничных огней. Ни городу, ни его жителям нет до нас никакого дела, все они слишком увлечены праздником. Пока все смотрят на огни, мы можем оставаться тенями, и это, конечно, к лучшему.
Небо взрывается огнями салютов так часто, что у меня начинает болеть голова. Летти наоборот нравится, на каждый новый взрыв она задирает голову, даже иногда чуть приоткрывает рот от восторга. У меня же все блики сливаются в цветастое пятно, словно один из этих салютов разорвался у меня перед глазами, да так и застыл. Я уже даже не слишком понимаю, как часто мы перемещаемся между городами, а мы перемещаемся. Жнецы это умеют, сжимать пространство без всяких порталов, проходить сквозь него, словно бы разрезая. Мы тоже умеем, но способы у нас разные. Настолько разные, что мне от его трюков плохо. Если бы вёл я, помирал бы сейчас он, такая вот закономерность.
— Терпи, — усмехается Квелм, — а то я в праздник работать не собираюсь. Ещё пару мест проверить осталось. У неё много дверей в разных местах, никогда не знаешь, какая из них открыта.
И мир продолжает кружить меня в цветастой грохочущей карусели. Если б не Летти, я действительно лучше бы помер, но не могу же я её так бесцеремонно бросить.
Когда мы замираем около обшарпанной двери посреди какой-то тихой улочки, меня ещё с пару минут качает, но я чудом удерживаюсь на ногах. Дверь открывается не сразу, зато сама. Только откуда-то из глубины дома раздаётся громкое «входите». И мы входим.
Внутри помещение оказывается настоящим домом ведьмы. В нос тут же ударяет запах каких-то трав, а в лицо — веник полыни или ещё какой-то пахучей дряни, подвешенной прямо у входа.
Всё из той же глубины раздаётся громкое совиное уханье, за ним кошачий вопль и возмущённое воронье карканье, а потом в коридор выскакивает девушка, на вид совсем молоденькая. Хотя мне ли судить по виду?
— А ну тихо! — кричит она куда-то в сторону и захлопывает дверь. — А вы долго, — говорит она уже нам, подходя ближе.
— Вы нас ждали? — удивляется Летти, осторожно выглядывая из-за моей спины.
— Нет, просто знала.
— Она всегда знает, когда её дверь ищут, — поясняет Квелм.
Удобная способность. Я бы даже сказал обнадёживающая, ведь если она знала, что мы идём и впустила, значит есть шанс, что нас хотя бы выслушают.
— Я знаю, зачем вы пришли, и ничем не могу вам помочь, — её это «не могу», скорее звучит, как «не хочу», но у ведьм это практически одно и то же.
— Да ладно тебе, сама же жаловалась, что не справляешься, — оскал Квелма становится дружелюбным. Ну насколько вообще может казаться дружелюбным оскал.
Они начинают о чём-то оживлённо спорить. Летти их заинтересованно слушает и всё смелее высовывается из-за моей спины. А вот я в диалог почти не вникаю. Слишком устал, слишком всё болит. Сил хватает только на то, чтобы подробнее рассмотреть ведьму.
Она тоже рыжая, не такая огненная, как Квелм, темнее. Глаза тёмные, кажется, зелёные. На плече из-под рукава футболки выглядывает татуировка с триединой луной. На самой футболке надпись серебристыми буквами «memento mori». На шее поблёскивает в тусклом свете чей-то клык на верёвке. Рядом с Квелмом ведьма смотрится весьма органично. Я бы даже сказала, что они неплохо дополняют друг друга.
Наконец Лотти — так её пару раз назвал Квелм — оборачивается к нам, резко тряхнув волосами. Долго оценивающе смотрит сначала на Летти, потом на меня, затем за меня и чуть выше. На крылья — запоздало понимаю я. Не знаю, насколько хорошо ей удаётся их рассмотреть, но отчего-то мне кажется, что она заметила в каком они плачевном состоянии.
— Ну, допустим, я её приму, — говорит Лотти. Скорее всего, она Шарлотта, но меня забавляет созвучие имён.
Чувствую, как от этой фразы в душе Летти разгорается огонёк надежды, робкий и осторожный. Тревожный даже.
— А что взамен? Как помощница она будет полезна только через какое-то время, когда я её обучу, а мне нужно что-то сейчас.
Летти замирает. Квелм скалится, его всё это явно забавляет.
— Разве ты не найдёшь, что стребовать с ангела? — спрашиваю я почти насмешливо. — Можешь посадить меня на цепь и заставить творить чудеса, можешь вырвать крылья и… ну я не знаю, над камином их повесить? Или что у вас, ведьм, принято делать с ангельскими крыльями?
— Ощипывать и жарить, — подсказывает Квелм, но Лотти на него только шикает.
— Чудеса творить я и сама умею, — отвечает ведьма. — А вот крылья всегда в хозяйстве пригодятся, даже такие израненные.
Летти бледнеет, а Лотти улыбается даже слишком кровожадно. Явно переигрывает.
***
Лучше бы она тогда действительно оторвала мне крылья, ощипала и сделала из перьев веник. Но нет. Она сделала из меня настоящую ангельскую службу доставки. Курьера. Она называет это посильной для меня помощью, а по факту — это чистой воды эксплуатация! Доставляю ей ингредиенты, отношу заказы клиентам, а клиентская база у Лотти ещё та.
Зато Летти счастлива. Учится колдовать и совсем не вредит людям, в общем занимается любимым делом. Местами даже общественно полезным.
Я тоже, по правде, не слишком-то жалуюсь. Крылья иногда ужасно болят, и я, наверно, никогда уже не смогу летать так долго и быстро, как раньше, но это не важно. Всё равно лучше, чем работать хранителем. Даже Солярия за меня почти не беспокоится. Совсем за меня не беспокоиться ей склад характера не позволяет.
А я всё думаю, если у ангелов действительно тоже есть кармический долг, может, я его наконец отработал?