Ни одна страна не хочет играть в игру "цыпленок" в том же духе, в каком играют в нее подростки. Одна из главных альтернатив - наличие достаточных возможностей на более низких уровнях эскалации, чтобы у противника не было соблазна играть даже в ограниченную игру "в салочки". Нельзя давать одной стороне повод полагать, что она может превзойти другую в эскалации на низком уровне, поскольку это может склонить ее к риску такой эскалации в уверенности, что другая сторона капитулирует перед более высокой эскалацией. И действительно, альтернативой наличию значительных возможностей для низкоуровневой эскалации являются достаточно убедительные угрозы перейти к более высоким уровням. Однако существует искушение слишком сильно полагаться на эту тактику, и, возможно, не лишним будет напомнить себе, что при борьбе с насилием в Соединенных Штатах существует тенденция занимать твердую моральную позицию, а затем, поскольку мы определили проблему как моральную, выступать с чрезмерными угрозами и идти на чрезмерный риск.
Именно из-за этой тенденции я так прямо говорю об использовании угроз эскалации как об игре или намерении играть в некую версию игры в "курицу". В той мере, в какой мы серьезны, или в той мере, в какой наше притворство создает серьезность, нам придется столкнуться с последствиями нахождения на лестнице эскалации. А когда человек соревнуется в рискованности, он рискует. Если человек рискует, ему может не повезти и он проиграет. Возможно, в одностороннем или двустороннем порядке нам следует договориться не играть в "курицу". Это можно поощрять (как обсуждается ниже) путем усиления инструментальных, агонистических или семейных ограничений против извержения, превращая таким образом эскалацию в нечто большее, чем забастовка, и уменьшая роль угроз эскалации в разрешении международных споров. Но, вероятно, существуют пределы того, как далеко мы можем зайти в этом направлении.
Источники контроля и сотрудничества в международном обществе
В этой книге речь идет в основном о "политическом" применении силы, хотя мы также рассмотрим военное использование политических методов. Потенциальное, а также фактическое применение силы как в мирное, так и в военное время может осуществляться в целях обороны, отрицания, наказания, уничтожения, предупреждения, торга, штрафа, сдерживания и так далее. Мы рассмотрим все эти возможности, уделяя основное внимание угрозе или реальности силы или принуждения как фактору переговоров.
Таким образом, я буду рассматривать международный порядок с довольно специализированной и технической точки зрения. Такой фокус приведет к тому, что мое рассмотрение международного порядка будет иметь много искажений и предубеждений, поскольку факторы, регулирующие международное поведение, помимо силы, принуждения и угрозы, будут упущены.
Например, мы можем выделить следующие аспекты национального поведения при попытке изучить поведение стран в конфликте: (1) договорное, (2) принудительное, (3) агонистическое, (4) стилистическое и (5) семейное. Для целей данной книги мы можем рассматривать их как грубые, пересекающиеся категории или как различные аспекты единого целого. Было бы слишком амбициозно пытаться дать здесь такое глубокое и четкое определение вышеупомянутых терминов, чтобы разрешить все концептуальные и семантические трудности, но краткое обсуждение будет уместным и полезным.
Первые два аспекта, договорной и принудительный, подразумевают инструментальные мотивы -узкие соображения прибыли и убытков. Контракт, конечно, подразумевает обмен обещаниями и выгодами по принципу quid pro quo. Отношения принуждения также можно рассматривать как обмен "услуга за услугу", но теперь это обмен угрозами и наказаниями. Угрозу можно рассматривать как негативное обещание: Если ты не сделаешь то-то и то-то, я обещаю причинить тебе боль; или если ты не сделаешь то-то и то-то, я обещаю не причинять тебе боль. Для наших целей лучше разделить инструментальные мотивы и обмены на более или менее искусственно разграниченные области договорных и принудительных сделок.