Представленное выше в виде подборки цитат из Библии с некоторыми комментариями — реально не тайна, но воздействие этого «фонового» этического кодекса страшно по своим последствиям, а гитлеризм в сопоставлении с ним — «детские игры в песочнице в злодеев-разбойников» потому, что гитлеризм в общем-то выше шестого приоритета обобщённых средств управления / оружия не поднялся, а это действует на шестом — третьем приоритетах на протяжении многих веков, а его хозяева — контролируют второй и первый приоритеты в режиме, близком к тотально монопольному. Результат воздействия представлен ниже. П.А. Флоренский заканчивает своё письмо В.В. Розанову от 26 октября 1913 г. следующими словами:
«Итак, вопрос о гибели нашей есть вопрос, давно уж взвешенный судьбою.
Ни славянские ручьи не «сольются в русском море», ни оно не «иссякнет», но всё будет наводнено серою жидкою лавиною адвокатуры, которая, между прочим, зальёт и Талмуд, и ритуальные убийства.
И, в конце концов, — вопрос в одном: верим мы Библии или нет (выделено нами жирным при цитировании).
Верим ап. Павлу или нет (выделено нами жирным при цитировании). Израилю даны обетования — это факт. И ап. Павел подтверждает:
«Весь Израиль спасётся»[114].
Не «духовный» Израиль, как утешают себя духовные семинарии, увы, — не духовный. Ап. Павел ясно говорит о «сродниках по плоти» и подтверждает неотменность всех прежних обетований об избранничестве.
Мы — только «так», между прочим. Израиль же — стержень мировой истории.
Такова Высшая Воля. Если смиримся — в душе радость последней покорности. Если будем упорствовать, отвергнемся того самого христианства, ради которого спорили с Израилем, т.е. опять подпадём под пяту Израиля. Обетования Божии непреложны. Это мы «в черте осёдлости»[115] Божественных предначертаний, — мы, а не они. Это мы — египтяне, обворовываемые и избиваемые и мучимые; это мы — те, у которых «головы младенцев разбиты о камень», — и об этом самом против себя мы поём в церквах ангельскими голосами: «На реках Вавилонских тамо седохом и плакахом». Нам — одно утешенье:
Хотя навек незримыми цепями
Прикованы мы к здешним берегам,
Но и тот круг должны свершить мы сами,
Что боги совершить предначертили нам.
Мы должны сами совершить круг своего подчинения Израилю! Может быть, вы — последний египтянин и я — последний грек. И, как загнанные звери, мы смотрим на «торжество победителей». Минутой позже, минутой раньше нас возьмут, зверей, может быть, — последних зверей, и выточат кровь для кошерного мяса. Но надо быть покорными.
И подлинно, как ни бери дела, а выходит всё одно. Ветхий Завет даёт и неустанно твердит обетования о будущем господстве над миром. Кому? — иудеям. А Новый? — Он отнюдь не говорит нам, христианам, что это господство переходит теперь к нам, христианам, а лишь зовет терпеливо нести свой крест и обещает за это спасение. Один Завет противоречит другому, — но не потому, что оба говорят одно, а потому именно, что оба говорят разное, и разное это обращено к разным лицам. И это глубокое и коренное расхождение обоих Заветов, примиримое при высоком парении духовного созерцания, как это было у апостола Павла, нестерпимо режет и жжёт наше бескрылое и дряблое сознание»[116].
В данном случае необходимо указать на то обстоятельство, что П.А. Флоренский задаётся вопросами «верим ли мы Библии либо нет?», «верим ли апостолу Павлу либо нет?». Но он не задаётся вопросом: Верим ли мы Богу по совести? — Для него верить Библии и верить Богу — одно и то же, хотя это две разные веры, порождающие и два разных вида религиозности (личностной и общественной), и соответственно — два разных образа жизни общества. Поэтому он в своих размышлениях безальтернативно исходит только из положительного ответа на эти вопросы: он верит Библии и апостолу Павлу. Этой верой он подменяет веру Богу, отгораживается от Него Библией, и потому даже не рассматривает возможность подлога и извращения в исторически сложившейся Библии вероучений Единого Завета, данных в своё время Моисею, Христу, Мухаммаду; по этой же причине перед ним не встаёт вопрос и о том, чтобы ознакомиться с Кораном и подумать о смысле тех разночтений, в которых Коран отрицает как тексты Библии, так и традиции истолкования жизни на их основе, сложившиеся в иудаизме и во всех ветвях христианства в их исторически реальном виде.
114
В Коране по этому вопросу высказано иное мнение.
«И вот, Господь испытал Ибрахима (Авраама — наше пояснение при цитировании) словесами и потом завершил их. Он сказал: “Поистине, Я сделаю тебя для людей имамом”. Он сказал: “И из моего потомства?” Он сказал: “Не объемлет завет Мой неправедных”» (сура 2:118 (124) ).
115
«Черта осёдлости» — название административной границы, за пределами которой иудеям в российской империи запрещалось постоянное проживание. Существовала с 1791 по 1917 г. Исключение делалось в разное время для купцов первой гильдии, обладателей высшего образования, зарегистрированных проституток, отслуживших рекрутов, караимов (течение в иудаизме, отрицающее Талмуд). Черта осёдлости включала в себя часть территорий нынешних Польши, Литвы, Белоруссии, Бессарабии, Украины, Крым.
В Крыму исключением стал Севастополь: в 1830‑е годы после того, как в долговой кабале иудеев-ростовщиков оказалась изрядная доля офицерства Черноморского флота, развлекавшегося на берегу в кредит (это пример вопиющей безответственности, и этот факт не делает чести дворянству Российской империи), вследствие чего флот практически утратил боеспособность, Николай I аннулировал все долги (долговые расписки были изъяты и уничтожены), повелел в течение 24 часов очистить город от иудеев и запретил иудеям появляться в Севастополе под страхом отдания в каторжные работы. (Наше пояснение при цитировании).
116
Приведено по публикации 2004 г. на сайте:http://www.rusimperia.com/6_2004/vera1.html (сейчас ссылка не действует). Комментарии В.В. Розанова и ответы ему П.А. Флоренского при цитировании опущены.