Составить прочную легенду для Плаксюка особого труда не составляло. Без колебаний остановились на настоящей биографии. Рассудили, что бывший немецкий приказчик, а теперь скромный, знающий и исполнительный заготовитель – к тому же беспартийный – у фашистов подозрений не вызовет, а работы по специальности ему с избытком хватит и у представителей «нового, порядка». Так оно и произошло. Плаксюк был не только оставлен в прежней должности, но благодаря знанию языка стал кем-то вроде консультанта команды заготовителей при гебитскомиссариате[10].
Многолетний жизненный опыт подсказывал Харитону Карповичу, что в компании профессиональных грабителей честность не является добродетелью. Хватая всё, что под руку попало, гитлеровские власти даже поощряли к разбою своих «добровольных» помощников. И как это ни было противно натуре Харитона Карповича, он вынужден был прикарманивать определенную часть продуктов и денег. Успокаивал себя тем, что его доля шла на большое и нужное дело – партизаны нередко испытывали острую нужду в продовольствии.
Очень скоро Плаксюк обнаружил, что натуральные доходы гебитскомиссара не намного выше, чем у среднего заготовителя. Если военный комендант города и крупные армейские чины слали в Германию награбленное буквально вагонами – посылки герра Шульца свободно умещались в обыкновенных почтовых ящиках. Видел Плаксюк и то, как болезненно это переживает новоявленный полтавский гебитскомиссар.
Поразмыслив, Харитон Карпович пришел к выводу, что на создавшейся ситуации можно сыграть. В одну из очередных своих поездок он встретился с командиром партизанского отряда, и тот целиком поддержал деда Харитона – упускать такую возможность ни в коем случае нельзя.
Несколько дней фуражиры отряда работали с полной нагрузкой и вместительную повозку загрузили так, что у неё даже просели оси. Весь неблизкий путь пара лохматых лошадей укоризненно помахивала головами, но в Полтаву прибыли вовремя. Приближались рождественские праздники, и Харитон Карпович решил не откладывать дела в долгий ящик. Минуя здание комиссариата, он подъехал прямо к особняку герра Шульца. После продолжительного объяснения с часовым его наконец допустили к отдыхающему шефу, что чуть было не стоило Харитону Карповичу хорошей затрещины. Но плохое настроение Шульца улетучилось, как только он ознакомился с содержимым повозки: несколько душистых свиных окороков, два внушительных бочонка с домашней колбасой, килограммов двадцать сала с ладонь толщиной, мед, масло, яблоки… Это было хорошей рождественской закуской. Часовой даже покинул свой пост и присвистнул от восхищения. Только тогда Шульц пришел в себя и, прикрикнув на солдата, обернулся к Плаксюку:
– Ты это всё украл?
– Упаси бог, ваше превосходительство! Объяснил мужичкам честь по чести: так, мол, и так, рождество христово приближается, а добрый господин наш должен на казенном пайке сидеть… Поняли и уважили – со всей душой.
– Почему ты не сдал всего на склад? Хочешь под суд?
– Упаси боже, господин хороший. Оно ж ведь не заготовленное, а дареное… Вам лично… От благодарных, так сказать… Так что примите – не обидьте…
Шульц, конечно, и в мыслях не допускал не принять столь щедрого подношения, однако порядок есть порядок, и он приказал разгружать повозку с таким видом, будто бы сделал Харитону Карповичу бог весть какое одолжение.
Лиха беда начало. Постепенно Плаксюк стал не только приближенной, но и весьма доверенной особой. Он первый предложил реализовывать излишки продуктов, «образовавшиеся» на складе комиссариата, на черном рынке. И теперь посылки гебитскомиссара стали ещё меньше, не превышали почтовых стандартов, зато личный счет фрау Шульц в лейпцигском банке понемногу пополнялся.
В редкие часы, когда Харитон Карпович бывал среди своих, он горько жаловался на судьбу и говорил, что ещё месяц-другой такого «блатмейстерства» и он или наложит на себя руки, или, на худой конец, придушит этого выжигу Шульца. Но командир партизанского отряда за такие разговоры хмурился на деда. А Дубровин советовал всеми средствами крепить «дружбу» с гитлеровским ставленником. Сведения, добываемые Харитоном Карповичем через Шульца, высоко оценивались в особом отделе фронта.
Окончательно убедившись в преданности старшего заготовителя и уверовав, что в финансовых операциях он довольствуется «справедливой» долей, Шульц уже без всякой оглядки доверял ему некоторые тайны комиссариата, а иногда даже держал старика в курсе событий, происходящих в армейских кругах. На то у гитлеровца были свои причины.
10
Гебитскомиссариат – управление административно-хозяйственными делами в области на оккупированной гитлеровцами территории СССР.