Человеку не требуется «делать» что-то, чтоб понять рассказ. Я могу спокойно прочитать рассказ, и хотя нет явного поведения, мое понимание и осмысление наглядны, по крайней мере для меня. С другой стороны, исходя из моего спокойного поведения вы не сможете понять, понял я рассказ или нет, даже если я знаю язык, на котором написан рассказ. Вы могли бы позже спросить меня, чтоб узнать, понял ли я, но мое понимание возникло, когда я читал рассказ, а не когда я отвечал на ваши вопросы. Тезис этой книги в том, что понимание не может быть измерено внешним поведением; как мы увидим в следующих главах, это внутренняя метрика того, как мозг помнит что-либо и использует эти воспоминания для того, чтоб делать предсказания. Китайская Комната, Deep Blue и большинство компьютерных программ не делают ничего похожего на это. Они не понимают, что они делают. Единственный же способ, по которому мы можем судить, является ли компьютер интеллектуальным — это по его выходным данным, или поведению.
Последним аргументом в защиту ИИ является то, что компьютер теоретически мог бы эмулировать целый мозг. Компьютер мог бы смоделировать все нейроны и их соединения, и, если так, то не останется различий между интеллектом мозга и интеллектом, эмулированным на компьютере. Хотя, это может быть практически и невозможно, я с этим согласен. Но исследователи ИИ не эмулируют мозг, и их программы не интеллектуальны. Вы не можете эмулировать мозг без того, чтоб сначала понять, что он делает.
После того, как я получил отказ и в Intel и в MIT, я не знал, что делать. Когда вы не знаете, как продолжать, часто наилучшей стратегией является ничего не делать, пока ваше мнение не прояснится. Таким образом, я продолжил работу в компьютерной отрасли. Меня удовлетворяло остаться в Бостоне, но в 1982 году моя жена захотела переехать в Калифорнию, так что мы переехали (снова путем наименьшего сопротивления). Я добился назначения в Силиконовой Долине, в проекте, названном Grid Systems. Grid занимался лэптопами, прекрасными машинами, которые стали первыми компьютерами в коллекции Музея Современного Искусства в Нью-Йорке. Работая сначала в маркетинге, а потом инженером, я создал в конце концов высокоуровневый язык программирования GridTask. Он и я становились все более и более важными для успеха Grid; моя карьера пошла в гору.
Я все еще не мог выкинуть из головы мое любопытство насчет мозга и интеллектуальных машин. Я был поглощен желанием изучать мозг. Так я прошел заочные курсы по психологии человека и обучался самостоятельно (никто еще не получал отказа от заочной школы!). После изучения порядочного объема биологии, я решил подать заявление в аспирантуру по биологии и изучать интеллект в биологических науках. Если компьютерные науки не нуждаются в мозговых теоретиках, то может быть мир биологии откроет двери для компьютерщика. Тогда еще не было такой вещи, как теоретическая биология, и в особенности теоретическая нейронаука, так что биофизика показалась наиболее подходящим полем для моих интересов. Я усердно учился, сдал требуемые вступительные экзамены, подготовил резюме, рекомендательные письма, и Вуаля! я был принят на дневное отделение биофизики в Калифорнийский Университет в Беркли.
Я был взволнован. Наконец то я смог приступить к серьезной работе над теорией мозга, или мне так казалось. Я завершил свою работу в Grid без намерений работать снова в компьютерной индустрии. Конечно, это обозначало неопределенный отказ от моей зарплаты. Моя жена уже подумывала что «пора покупать дом и заводить семью», и я к счастью перестал быть кормильцем. Это определенно не было путем наименьшего сопротивления. Но это было наилучшим вариантом, который у меня был, и она поддержала мое решение.
Джон Элленби, исследователь из Grid, затащил меня в свой офис почти перед моим уходом и сказал: — «я знаю, ты не собираешься когда-либо возвращаться в Grid или компьютерную индустрию, но ты никогда не сможешь сказать заранее, что произойдет. Вместо того, чтоб полностью отказываться, почему бы тебе не взять отпуск? В таком случае, если через год или два ты надумаешь вернуться, ты сможешь сохранить зарплату, положение и возможность распоряжаться пакетом акций». Это было прекрасным предложением. Я принял его, но я чувствовал, что оставляю компьютерную индустрию навсегда.