Если понимать под словом «футуризм» такое направление, которое стремится обесценить все, что в прошлом создано человечеством, то надо признать, что футуризм является одним из злейших врагов нашей культуры и с ним следует бороться так же, как с проявлениями невежества и чванства. <…> Революционные эпохи обычно создают искусство, нам очень симпатичное, и не только потому, что стрелы его сатиры направлены против господствующего класса, но и потому, что оно стремится завоевать сочувствие всех наших классов. Поднимающийся революционный класс хочет стать представителем всей народной массы, а поскольку он 1ч этому стремится, постолько ему, в моменты его расцвета, присущи широкие демократические устремления. Для того, чтобы охватить все народные массы, этот класс привлекает к себе в качестве идеологов представителей наиболее революционной части этих масс. <…> Кроме того, для нас ценен в искусстве поднимающегося класса самый героизм борьбы, напряженность гражданских чувств, пафос наступления на противника. Подобным героизмом, напряженностью, пафосом отличается, например, музыкальное творчество Бетховена. Мы можем и должны опереться на все аналогичные моменты в изобразительном искусстве прошлых эпох, использовать их в своих целях.
С этой стороны неправильным представляется наблюдающееся у нас в художественных кругах известное пренебрежительное отношение к передвижникам.
<…> Чем позже буржуазия вступает на путь своей революции, тем больше она боится порвать связи с господствующим феодальным дворянством и очутиться в единоборстве с пролетариатом. <…> В нашей стране революция захватила в прошлом веке только наиболее просвещенную часть мелкой буржуазии, из которой и составились те трагические революционные кадры, которые гибли, чувствуя спою беспомощность и невозможность победы. Эта часть буржуазии, которая не только не принадлежала к капиталистическому классу, ио, наоборот, являлась тем классом, на костях которого капитализм воздвигал свое могущество, и которая, кроме того, была близка к народу и помимо народа не имела никакой политической опоры, — эта часть буржуазии сдвинулась влево и искала связи с крестьянством. <…> Отсюда и получилась чрезвычайно интересная формация в истории нашего революционного движения. От идеализации революционности переходили к ее анализу. В тяжелых условиях прокладывались пути для защиты личного достоинства, для выработки настоящих героев, которые были бы вожаками революции; тут и возвеличение науки как союзника революции, тут и противопоставление религии праву человека па жизнь, на свободу. Все эти понятия сплотились в одно траурное и трагическое, но в то же время здоровое и радостное мировоззрение, которое расцветало в атмосфере борьбы. <…> Разночинец и в истории науки и в истории искусства проявил себя такими произведениями, которые имеют мировое значение. Музеи, картинные галереи, которые возникли на почве этой полосы культуры, также имеют мировое значение.
Больше всего трудностей, конечно, было в области изобразительных искусств. Никто не будет отрицать, что передвижники с точки зрения их технического совершенства безусловно оставляют желать лучшего. Не знаю, могут ли быть признаны в этом отношении великими мастерами даже крупнейшие их представители. Но не подлежит никакому сомнению, что самая их направленность была глубочайшим образом родственна тогдашнему народничеству. <…> Картины передвижников, за исключением их «правых попутчиков», были художественной пропагандой передовых политических и культурных идей. Л художественные музеи должны помочь массам не только познавать через искусство суть и отношения классов, но и действенно использовать его импульсы в строительстве жизни.