Вельстил нашел ему другое применение. Чейн подозревал какое, но ещё не проверил.
Пока они были в монастыре целителей, Вельстил, казалось, не спал нескольких дней. Только позже Чейн получил ключи к разгадке какой-то смеси, которую Вельстил изготовил на кухне монахов. Запах показал там один сомнительный ингредиент, и его неясное назначение мешало Чейну опробовать смесь на себе. Все, что он действительно знал, что когда-то видел пузырек наполовину полным. Это подразумевало возможную дозировку.
Теперь он был в отчаянном положении. Он должен был узнать, послужит ли смесь ему, и таким образом поможет ли защитить Винн. Если так, ему понадобится больше этой жидкости — намного больше, если путешествие продлится долго. Другого безопасного времени для проверки могло и не быть.
Чейн отвинтил пробку. Глубоко вздохнув, он вылил содержимое себе в глотку.
После завтрака из булки и сушенной рыбы, Винн не испытала желания спать дальше. Она прогуливалась по палубе с Тенью на прохладном ветру, но восходящее солнце обещало тёплый и ясный день. Она привыкла к своему перевернутому режиму, отсыпаясь часть дня и бодрствуя часть ночи с Чейном. Она часто отправлялась в кровать рано утром под недоумённым взглядом Красной Руды, а затем просыпалась поздно днем, поступая так же между полуночью и рассветом.
Она припасла для капитана их старое оправдание о кожной болезни Чейна, то же самое, что услышал от них и Красная Руда. Она сказала капитану, что из-за этого условия, у Чейна также был собственный провиант. Этот капитан был ещё меньше в чём-то заинтересован, чем предыдущий, и лишь хмыкнул на это объяснение. По крайней мере, никто не ожидал, что Чейн будет днём приходить на обед.
Все матросы вокруг были заняты, готовясь к отплытию, но ни один, казалось, не возражал против присутствия Винн. Она обосновалась на палубе рядом с Тенью, одну руку держа на спине собаки, а другую — на парапете.
— Перила, — сказала она, похлопывая по парапету, чтобы привлечь к предмету внимание собаки.
Тень подняла верхнюю губу и коротко рыкнула, раздражённая продолжением уроков.
«Спи…»
Это слово родилось в её голове без всякого предупреждения и было произнесено её собственным голосом.
— Ты устала? — спросила она.
«Винн… спи…»
— Да, я по своему расписанию уже должна спать.
Она двинулась к кормовой пристройке и спустилась вниз по узкой лестнице. Ее крошечную комнатку едва можно было назвать каютой. Она была настолько мала, что можно было сделать только три шага мимо койки, поддерживаемой цепями у одной стены. И матрас был достаточно тверд, чтобы понравиться гному, хотя она подозревала, что там могут водиться насекомые.
Она проходила мимо двери в каюту Чейна, когда услышала громкий удар, и тут же остановилась. Удар повторился, на этот раз сопровождаемый стоном. К настоящему времени Чейн должен был спать, и Винн в тревожном порыве схватилась за дверную ручку. Дверь не открылась — ручка даже не повернулась.
У дверей их кают не было замков, и все же его была как-то заперта. Она попробовала навалиться на неё своим весом, но так и не смогла открыть.
— Чейн, ты в порядке?
В ответ — только тишина, да звуки ветра и волн с палубы.
— Чейн? — когда опять никакого ответа не последовало, она попробовала навалиться на дверь снова. — Открой!
Позади нее в коридоре раздались тяжелые шаги, и она оглянулась.
Красная Руда выходил из своей каюты, повернувшись боком, чтобы протиснуться в слишком узкий дверной проем. Он был одет только в бриджи и черную рубашку, его длинные красные волосы свисали свободно.
— Что происходит? — спросил он.
До сих пор Красная Руда держал язык за зубами о странностях Чейна. Его сомнения относительно истории Винн были ясно видны, но он открыто не высказывал их. Они все поддерживали негласный статус неопределенности по этому вопросу. Но независимо от того, что Красная Руда думал о Чейне, он никогда не должен был узнать правду.
В Дред-Ситте Ходящие-сквозь-Камень показали ненависть к чему-либо не-мертвому, и, в общем-то, Винн понимала их и была согласна. Но если в деле был замешан Чейн, она не могла рисковать.