Так же не «Муромцем», а «Моровлиным» и «Муравлениным», называется Илья в двух письменных источниках XVI века, содержащих наиболее ранние записи имени нашего героя.
В 1574 г. имя богатыря Ильи было впервые упомянуто в письме старосты белорусского г. Орши Кмиты Чернобыльского. Жалуясь начальству на тяготы пограничной службы, Кмита вспоминал богатырей: «Придет час, будет надобность в Илье Муравленине и Соловье Будимировиче, прибудет час, коли службе нашей будет потреба»[11]. В 1594 г. посланник австрийского императора Рудольфа II Эрих Лясота в своих путевых заметках сделал запись о виденной им в киевском Софийском соборе местной достопримечательности, разрушенной гробнице богатыря: «В другом приделе была гробница Ельи Моровлина, он был знатный герой, или как говорят богатырь, гробница эта ныне разрушена, но другая гробница его товарища еще цела в той же часовне»[12].
Комментируя письмо Чернобыльского, В.Ф. Миллер, заметил, что Кмита, литовский подданный и враг Москвы, успешно, оборонявший литовскую границу от московских ратных людей, вряд ли в Илье Муравленине видел «мужика из московского города Мурома». На этом основании и, указывая на древнейшие варианты имени Ильи, исследователь сделал вывод о том, что прозвание нашего знаменитого богатыря Ильи «Муромцем» первоначально не связывалось со старинным русским г. Муромом, а имело в виду какой-то другой географический ориентир. Какой же город играл первоначально роль Мурома-Морова в былинах об Илье?
По мнению В.Ф. Миллера Муром в былинах явился позднейшей заменой г. Моровска бывшего Черниговского княжества. Чернигов чаще других городов упоминается в былине об Илье Муромце и Соловье разбойнике, в пределах древней Черниговской земли находился г. Карачев, а значит, как посчитал ученый, Черниговская волость и явилась первоначальным местом формирования былин об Илье.
Можно признать справедливым утверждение В.Ф. Миллера о том, что былины об Илье были занесены в Великороссию лишь в позднейшее время. В 16 веке в великорусских областях Илью практически не знали. В летописных сводах XV–XVI века мы можем найти имена многих богатырей: Александра Поповича, его слуги Торопа, Добрыни, Яна Усмошвеца, Андриха Добрянкова, Рогдая Удалого, но ни разу не встречаем имя главного киевского богатыря, Ильи из города Мурома.
Малоизвестным провинциальным богатырем Илья Муромец предстает и в самой древней былине, повествующей о первой поездке Ильи из Мурома в Киев и битве с Соловьем разбойником. В описании первой встречи Ильи с киевскими богатырями, в конце этой былины, нередко передается пренебрежительный тон, с которым «коренные» ростовский Алеша и рязанский Добрыня обращаются к вновь прибывшему Илье. «Могучие богатыри» Алеша Попович и Добрыня Никитич нередко называют Илью мужиком и деревенщиной, неизвестно откуда явившимся в Киев, прямо противопоставляются Илье как «старшие», то есть более древние богатыри:
Отсутствие упоминаний об Илье в великорусских летописных сводах, относительно небольшая популярность Ильи в XVI в. в сравнении с другими великорусскими богатырями, исключают возможность первоначальной муромской локализации былин. Ведь в таком случае было бы трудно объяснить, почему имя Ильи в том же XVI веке в Белоруссии и на Украине было уже давно «чем-то общеизвестным».
Но очевидно также, что и Черниговская, и брянская локализация предания об Илье Муромце — лишь промежуточный этап в движении былин в великорусские области. В самых древних, черниговских и себежских вариантах былины об Илье Муромце и Соловье Разбойнике Илья — не местный герой, а заезжий богатырь из далекого города Мурома (Морова). Предание об Илье, так хорошо известное в XVI веке в Киеве и Белоруссии, поздно проникло в близкие к Карачеву и Брянску великорусские области. Наконец древнерусский город Моровск, лежавший на полпути из Чернигова в Киев не подходит на роль загадочного «града Морова». Расстояние от Моровска до Киева слишком ничтожно, чтобы поездка из него в Киев воспевалась в былинах как богатырский подвиг. С Моровском не связано никаких местных легенд об Илье.
Сопоставление киевских, белорусских известий XVI в. и данных великорусских источников наглядно показывает основной вектор распространения преданий об Илье: с запада на восток, из Киева — в южную часть России, очевидно через Чернигов и Брянск, и из Белоруссии в северные ее области — через упоминаемые в былинах Себеж и Смоленск.
12
Лясота Э. Киев и его святыня в конце XVI в. //Киевские епархиальные ведомости, № 4, 1873.