Развивая точку зрения В.Ф. Миллера, Б.М. Соколов попытался обосновать опосредованное происхождение сюжета былины «Илья и Идолище» от сказания о Авраамии Ростовском через гипотетическую былину «Алеша Попович и Идолище»[24]. Однако следы существования такой былины в русском фольклоре практически отсутствуют[25]. Построения Соколова чересчур сложны; согласно его точке зрения имя Ильи вытеснило в XVI в. имя Алеши из былины «Алеша и Идолище», былина «Алеша и Тугарин» в свою слилась с былиной «Алеша и Идолище», в которой имя Идолища также вытеснено именем Тугарина.
Исходя из вероятной связи происхождения былины «Илья и Идолище» с киевскими легендами о строительстве Ильей церквей, следует 1) что более обоснованной является первоначальная гипотеза В.Ф. Миллера: сходство былин «Алеша и Тугарин» и «Илья и Идолище» объясняется использованием сюжета первой из них в качестве образца; 2) легенда об Авраамии Ростовском явилась одним из непосредственных источников былины «Илья и Идолище», 3) исходный мотив, послуживший поводом для создания этой былины, содержался в киевском предании о свержении Ильей идолов и строительстве на их месте христианских церквей.
Предположение о том, что создатели былины «Илья и Идолище» связвали его подвиг со временем утверждения христианства на Руси, косвенно подтверждается фактами паломничеств к могиле Ильи, известием о крещении Ильей Кинешмы[26], а также — прямым указанием в варианте былины о трех поездках Ильи Муромца о крещении им всей Русской земли:
Народные предания, в которых Илья «крестьянин», то есть первоначально «христианин», «христианский богатырь», участвовал в крещении Руси, позволяют предположить, что исторический прототип нашего былинного героя жил в период первоначального распространения христианства на Руси, то есть в IX или X веке.
Этому вроде бы противоречит явное указание Кальфонийского на дату жизни Ильи — XII в. Однако о дате жизни Ильи Кальфонийскому могло быть известно скорее всего из надписи о сооружении гробницы, подобной той, что была открыта в Советское время во время археологических раскопок: «В 1150 году выкопали место для положения…и мир праху его» (имя покойного не сохранилось).
Никаких агиографических данных об Илье Муромце в распоряжении Кальфонийского не было. Не было и вообще в монастыре, что подтверждается тем обстоятельством, что день памяти Ильи Муромца — 19 декабря совпадает с днем памяти пустынника Ильи Египетского. «Инока Илью» поминали как усопшего в день одноименного святого, так как не известна была точная дата его смерти. А в монастырском предании сохранилось лишь имя безвестного монаха, случайно отождествленного с былинным богатырем. Последней версии фактически придерживался и сам Афонасий Кальфонийский, не признавая тождества «законника» Ильи и Чоботка.
Считать Илью богатырем, погребенным в Лавре в XII в., не позволяет и одновременное существование еще одной гробницы Ильи в Софийском соборе, упоминаемой Ляссотой.
По поводу происхождения этой второй гробницы Ильи трудно составить какое-либо определенное мнение. Позволю себе высказать лишь одну весьма осторожную гипотезу. Киевский Софийский собор, построенный еще в домонгольскую эпоху, являлся местом погребения киевских князей и митрополитов, а не богатырей и «безвестных храбров». Появление гробницы Ельи Моровлина и товарища в Софийском соборе можно объяснить созвучием имени богатыря или его прозвища с именем одного из погребенных в Софийском соборе русских князей.
Из возможных аналогий наиболее близкой для меня представляется следущая. С 1743 г. по указу императрицы Елизаветы начались продолжались почти до революции 1917 г. поиски тел первых русских святых Бориса и Глеба, которые загадочным образом исчезли из своей усыпальницы в Вышгороде как полагают в период нашествия Батыя (1240 г.). Последнее известие о святыне относится к 1192 г. и касается факта перенесения их ветхих рак в Борисо-глебский монастырь, находившийся на Смядыне, недалеко от Смоленска.
М.Х. Алешковским установлено, что в древнейший период существования культа святых братьев младший брат Глеб пользовался несравненно большим почитанием чем Борис. Имя Глеба при упоминании князей ставилось на первое место, церкви назывались не Борисо-глебскими, а Глебо-борисовскими. В хронике чешского Сазавского монастыря упоминается о прибытии в 11 веке в монастырь из Руси частицы мощей русских святых «Глеба с товарищем». Глеб считался Муромским князем, следовательно святых братьев в древности знали как «Глеба Муромского с товарищем». Если допустить, что незадолго до монгольского нашествия мощи святых были перенесены в киевский Софийский собор, а затем в период монгольского вторжения были осквернены (гробница Глеба была разрушена, а могила Бориса сохранилась в том же приделе), то возможно станут понятными, обстоятельства при которых возникло среди Киевлян смутное воспоминание о погребении здесь некоего «Моровлина» (Муромца) и «товарища», а также причины отсутствия сведений об исчезновении мощей св. братьев в древнерусских источниках.
25
Исключением является единичное название Тугарина Идолищем, что легко объясняется сходством обоих сюжетов.
26
Известие это сохранилось среди преданий, записанных В. Далем: «Илья освободил Кинешму от литвы, и вслед за тем князь Кинешмы и все жители-кумирники обратились в христианство».