(4) .
Остерегайся иметь излишнее доверие к людям без воспитания. Они легко могут ко вреду нашему воспользоваться нашим добросердечием; всегда требуют от нас слишком много и бывают нескромны. На всякого возлагать должно столько, сколько сообразно с его силами.
(5) .
Не надобно мстить низшему в счастливую эпоху жизни за то, что он оставил нас в неблагоприятных нам обстоятельствах, раболепствовал врагам нашим, или когда он, подобно подсолнуху, обращается по солнцу. Не должно забывать, что такие люди часто бывают в необходимости угождать другим, чтобы только иметь пропитание. К тому же не многие из них воспитаны так, чтобы могли ценить некоторые утонченные ощущения и пожертвования! Не забывай, говорю я, что все люди поступают более или менее по соображениям корыстолюбия, которое образованные люди умеют скрывать.
(6) .
Не проводи низшего, просящего у тебя покровительства, защиты или помощи, ложными обнадеживаниями, пустыми обещаниями и тщетными утешениями, как обыкновенно поступает большая часть знатных, которые, дабы избавиться от докучливых бедняков или прослыть великодушными, либо по одной слабости, непостоянству осыпают всякого просителя лестными словами и обещаниями, но коль скоро он от них уходит, то вовсе о нем забывают. Между тем бедняга идет домой в полной уверенности, что поручил судьбу свою надежному человеку, оставляет все другие способы, которыми бы он мог воспользоваться к достижению своих намерений, и впоследствии горькое чувствует несчастие, видя, сколь он обманулся.
(7) .
Оказывай помощь тому, кто имеет в ней нужду! Благодетельствуй и покровительствуй, сколько позволяет справедливость, тем, кои просят у тебя помощи, благодеяния и защиты! Но не будь настолько слаб, чтобы ни в чем не смог и отказывать! От сего происходят два вредных последствия: во-первых, низкие люди могут к собственному твоему вреду воспользоваться твоею слабостью и возложить на тебя бремя обязанностей, трудов и забот, бремя весьма несносное для твоего сердца, сил или кошелька, чрез то принужден будешь оказать какую-нибудь несправедливость против других, не столь навязчивых; во-вторых, кто слишком много обещает, тот нередко принужден бывает против собственной воли нарушать свое обещание. Основательный человек должен также уметь и отказывать, и если он сие делает благородно, без всякого оскорбления по каким-либо важным причинам, и, между тем, известно, что он поступает справедливо и помогает охотно, то чрез сие не может он снискать себе врагов. Всем людям, конечно, угодить невозможно, но если поступки наши всегда будут основательны и благоразумны, то по крайней мере добрые люди не откажут нам в своей признательности. Слабость не есть добродушие, и отказывать в том, что противно правилам благоразумия, - не значит быть жестокосердным.
(8).
Не требуй излишней образованности и просвещенности от людей низкого состояния! Не способствуй также к непомерному напряжению умственных их способностей и к обогащению оных такими познаниями, которые могут сделать неприятным для них настоящее их состояние и поселить в них презрение к тем занятиям, к которым определила их судьба. В наши времена слово просвещение весьма часто употребляется во зло и не столько значит облагораживание ума, сколько стремление его к пустым и фантастическим мечтам. Истинное же просвещение ума есть то, которое научает нас довольствоваться своим положением, быть способным ко всяким отношениям и во всех оных быть полезным и действовать сообразно благонамеренной цели. Все прочее - одно только безрассудство и всегда ведет к разврату.
(9).
С подчиненными обращайся ласково, однако же нимало не теряя в глазах их собственного уважения. Очень не хорошо, если подчиненные становятся необходимыми для начальника; и достоин презрения тот начальник, который, не желая или не имея способности отправлять вверенных ему дел самому, поручает оные своим подчиненным. В таком случае он не в состоянии будет напоминать нерадивому или упрямому Секретарю об исправлении своей должности; но во всех делах принужден соглашаться на то, что заблагорассудится сему последнему.
ГЛАВА III.
Об обращении с придворными
и им подобными людьми.
О).
Я говорю здесь об обращении с придворными и вообще с такими особами, которые живут в так называемом большом свете и достаточно освоили тон оного. К сожалению! - тон сей, свойственный одним только вельможам и знатным людям, весьма скоро перенимают все состояния, имеющие хоть несколько высшее воспитание. Удаленность от природы, равнодушие к первейшим и приятнейшим человеческим связям, презрение к простоте, невинности, простодушию, чистосердечию и искренности, бесхарактерность, недостаток в основательных и истинно полезных знаниях; а вместо этого - бесстыдство, язвительность, нескромность, болтливость, неосновательность, холодность ко всему хорошему, благородному и великому; сладострастие, невоздержанность, похабство, изнеженность, жеманство, ветреность, легкомыслие, отвратительное высокомерие, ложное великолепие, неумелое домоводство, страсть к почестям, всякого рода предрассудки, зависимость от взглядов какого-нибудь Мецената, рабское унижение ради получения каких-либо благ, низкое ласкательство к тому, кто необходимо нужен, и вместе с тем - пренебрежение к достопочтеннейшим, но не способным одарить подачкой, пожертвование всем священным ради достижения предполагаемой цели, обманы, неверность, притворство, вероломство, пересуды, сплетни, недоброжелательность, злословие, страсть к многословию, смешные ужимки, обыкновения и привычки - вот почти все то, чему мужья и жены, сыновья и дочери наши могут научиться от любезных придворных! Вот науки, коими образуются люди, считающие себя утонченными! Там, где господствует сей тон, на истинные заслуги не только не обращают внимания, но, напротив того, всемерно их презирают, угнетают, не дают им проявиться, извращают и осмеивают. Нет большей победы для утонченного льстеца, как унизить человека истинных достоинств, превосходство коего он чувствует в своем сердце; нет, говорю я, для него большей победы, как выставить недостаток его в том известном роде обращения, который состоит в том, чтобы говорить таким языком или о таких предметах, которых он вовсе не разумеет, и тем довести до того, что человек запутается и покажет себя с невыгодной стороны! Нет большей победы для кокетки, как выставить в каком-нибудь обществе честную и достойную женщину в смешном и жалком виде. Всего этого ожидать надобно, когда обзаводишься связями с людьми сего рода. Посему не должно беспокоиться, если в самом деле с нами случаются такие вещи. Иначе беспрестанно будешь тревожиться: тысячи разных страстей попеременно будут возмущать твой покой, особенно честолюбие и тщеславие. Впрочем, можно тремя средствами избежать сих неприятностей: или не вступать в большой свет; или, вступив в оный, идти своим путем, вовсе не вмешиваясь во все сии дурачества; или, наконец, приспособиться к тону оного, но при всем том с осторожностью и не разменивая своего характера.