Избегай всех азартных игр! Играть на низкую цену крайне скучно, а отваживать большие деньги безрассудно. Благоразумный человек презирает всякое занятие, в котором ум и сердце принуждены дремать; и стоит быть только самым посредственным арифметиком, чтобы рассчитать, что при таких играх вероятность всегда бывает против нас. Но если мы не хотим принять никакой вероятности, то успех будет только делом удачи; а кто бы захотел зависеть от удачи?
От так называемых общественных (групповых) игр или должно также отказываться, или наперед надобно хорошо узнать оные, а уже потом играть с равным вниманием, какая бы цена ни была. Научись во время игр также быть скромным, не отваживайся безрассудно! Не причиняй неудовольствия и скуки прочим игрокам своим невниманием к игре и неискушенностью в оной! Не сердись, когда придут к тебе худые карты, или когда проиграешь! Кто не хочет по-
терять денег в игре, тот пусть играет только в жмурки. Не играй с такою несносною медлительностью, чтобы вывести из терпения всех своих товарищей! Не ссорься, когда товарищ твой сделал какую-нибудь ошибку! Не показывай явной радости, когда выигрываешь! Это для того, кто проиграл, гораздо чувствительнее, нежели сам проигрыш. Никого не принуждай к игре, если он не охотник до игры или играет неудачно! Сие случается обыкновенно с теми людьми, которые стараются заполнить партию.
Но сия материя едва ли стоит столь длинного рассуждения. Обратимся к другим предметам!
(4) .
Между бродягами нашего времени играют довольно значительную роль духовидцы, алхимики и другие подобные обманщики. Верование сверхъестественным действиям и явлениям очень легко распространяется. Чувствуя недостаток во всех наших философических схемах и теориях, пока ум наш заключен в пределах земного пространства, и желая освободиться из пределов сей ограниченности, по-видимому, естественно человеку выводить из случайных событий такие следствия, которые для него приятны, действия, которые теоретически, по умствованию, вывести из сих событий никак не можно. Посему-то, чтобы иметь большее количество таких событий, склонны мы всякую сказку считать истиною, всякую мечту действительностью, чтобы тем самым придать более весу своему верованию. К какой бы то цели, ко нравственному ли, умственному или политическому злоупотреблению сие ни клонилось, всегда стараться должно вооружать себя осторожностью.
Хотя я не могу совершенно увериться, чтобы все бродяги сего рода имели одинаковую побудительную причину, и чтобы всякий из сих затейщиков имел намерение все свои предприятия направлять к одной и той же цели, однако же мы много одолжены теми, которые предостерегают нас от таких затейщиков, и, по крайней мерс показывают, до чего бы это довести могло. Чтобы не повторять того, о чем уже столько раз было говорено, и всегда еще говорят, предложу я здесь следующие предостерегающие правила, относящиеся к обращению с людьми сего рода.
Какая нужда до того, можно ли видеть духов и делать золото, или нет? Не отрицай того, чему противного ясно доказать не можешь! Ибо доказательства, основывающиеся на посылках и выводимые только сообразно постановленным правилам, могут удостоверить токмо того, кто хочет быть в том удостоверенным; но не должно основывать на одной только возможности вещи заключение о ее действительности и на метафизических положениях о нравственных поступках.
. Итак, показывай в словах и поступках своих более жару к настоящей и полезной действительности, нежели к умственным бредням; в таком случае Гг.Мйстики не легко могут подружиться с тобою.
Но если кто нападет на такого затейщика и захочет короче узнать его самого и его систему, в таком случае не должно слишком поспешно обнаруживать свое любопытство и недоверчивость, иначе он скоро заметит, что с нами нечего и начинать, и что мы неспособны для его премудрости. Он не познакомит нас с своими таинствами, не допустит к своему мистическому наставлению, и мы лишимся выгоды узнать сами и сообщить друзьям своим самую сущность его таинства, не считая того, что действительно неприлично для благоразумного человека принять или отвергнуть какую-либо сторону прежде, нежели исследует оную с хладнокровием, особенно если дело идет о том, чего долгое время не может постигнуть самый мудрейший человек.