(2).
Итак, если сочинитель ничего не говорит вредного и вздорного, то должно позволить ему напечатать свои мысли; если же он говорит что-нибудь полезное, то заслуживает тем самым признательность публики. Но понравится ли его книга всем - доброму и худому, умному и дурню, знатному и бедному? Это совсем другое дело. И кто же настолько тщеславен, чтобы захотел искать сего всеобщего одобрения? Но каких только не избирают низких средств некоторые сочинители, дабы только понравиться большей части читателей? Тот, кто в отношении вида, украшений и названия книги не приноравливается ко вкусу времени; кто не готов присочинить каких-нибудь забавных анекдотов; кто не заботится о том, чтобы сочиненьице его было красиво напечатано и украшено картинкою; кто нападает на господствующие предрассудки, модные системы, блестящие дурачества, политический, церковный и нравственный деспотизм или делает оные смешными; кто не выбирает себе шустрого и толкового книгопродавца, на которого другие смотрят с завистью; кто не отдается с унижением под покровительство какого-нибудь журналиста; кто не ищет сторонников в читающей публике и не заботится о благосклонности тех, кон задают тон в большом свете; кто представляется слишком уж скромником; кто посвящает книгу свою или отдает в оной справедливость такому человеку, заслуги коего возбудили зависть и гонение; кто по несчастью произведениями ума своего обратил на себя более внимания, нежели притязательные его товарищи; кто снискал славу вне своего отечества, славу, которой завидуют собственные его соотечественники, - тот, может быть, по крайней мере в нашем веке, никогда не достигнет своего счастия как автор и ожидать должен, что и полезнейшее его сочинение будет осуждаемо. Посему то я советую не совсем пренебрегать позволительными из сих маловажных авторских уловок. Но многие из оных не достойны благородного и умного человека.