Сангвинико-флегматики живут, кажется, весьма счастливо, спокойно и ненарушимо наслаждаются удовольствиями, не употребляя во зло сил своих; никого не оскорбляют, но, впрочем, не производят и ничего великого. Сей характер в высшей степени перерождается в безвкусное, глупое и грубое сластолюбие.
Холерико-меланхолики причиняют много несчастий. - Кровопролитие, мщение, опустошение, казни невинных и самоубийство нередко бывают следствием сего темперамента.
Мелаихолико-сангвиники бывают по большей части крайне пламенны и часто сами бывают жертвами своего пламени.
Холерико-флегматики редко встречаются. - В сей смеси, кажется, заключается какое-то противоречие. Однако же есть такие люди, в которых подобно приливу и отливу переменяются две сии крайности. Такие люди вовсе неспособны бывают к должностям, требующим здравого рассудка и равнодушия. С чрезвычайным только трудом можно их принудить действовать, и когда, наконец, они приведены будут в движение, то подобно диким зверям свирепствуют, неистовствуют и с бешенством разрушают все противящееся их стремлению.
Но меланхолико-флегматики суть самые несносные, и жизнь с ними для всякого благоразумного и честного человека должна быть земным адом.
Еще повторяю, что смешение характеров чрезвычайно разнообразно. Но где один какой-нибудь из сих темпераментов берет решительное преимущество, там вместе с ним являются известные и сему только темпераменту свойственные добродетели и пороки. - Таким образом, например, сангвиники бывают по большей части тщеславны, но добросердечны, чувствительны и за все принимаются с живостью и жаром. Холерики бывают обыкновенно честолюбивы; меланхолики - недоверчивы и нередко скупы, а флегматики в принятых однажды мнениях остаются непоколебимыми. - Если хотим действовать на людей во взаимном с ними обращении, то надлежит ближе познакомиться с их характерами. Здесь предлагаются только частные намеки, дабы не слишком распространить сию книгу.
(2) .
С властолюбивыми людьми весьма трудно обходиться, а вообще не годятся они к дружескому и общественному обращению. - Они везде хотят играть первую роль и чтобы всякий раболепствовал их прихотям. Что не ими устроено и чем они не управляют, - на то взирают они с презрением и стремятся, если только возможно, разрушить оное. Напротив того, если они занимают где-либо высшее место или по крайней мере заставляют так о себе думать, то действуют с неутомимою ревностью и ниспровергают все, что только противостоит их цели. Два властолюбца вместе вовсе ни к чему не способны, и по частной ревности разрушают все их окружающее. - Из сего легко понять можно, каким образом должно вести себя перед сими людьми, если с ними жить достанется, и, кажется, не нужно излагать для сего особенные правила.
(3) .
Почти также должно обращаться и с честолюбцами. - Всякий властолюбивый бывает вместе и честолюбив; но не обратно: не всякий честолюбец бывает вместе властолюбив. Часто довольствуется он постороннею ролью, если только надеется в ней сколько-нибудь блеснуть собою. Иногда он может искать чести в самоуничижении; но зато никогда не прощает, когда его задевают с сей слабой стороны.
(4) .
Тщеславный любит ласкательство. Похвала чрезвычайно для него бывает лестна. И если когда обращают на него внимание или оказывают ему некоторую приверженность, если ему удивляются, то не нужно соединять с оным слишком много знаков почтения. - Всякий человек более или менее подвержен страсти нравиться и производить в других выгодные впечатления; посему можно, нимало не погрешая какому-нибудь, впрочем, добросердечному человеку, в котором приметна сия слабость, в таких случаях несколько снисходить; говорить ему о том, что он охотно слушает, позволить ему несколько ободриться лестною для него похвалою или при случае позволить хвалить самого себя. Но весьма постыдно ремесло тех низких льстецов, которые беспрестанным ласкательством доводят людей то того, что они, наконец, вовсе не хотят ничего слушать, кроме похвалы, и самый выразительный глас истины не может проникать их слуха, и что они избегают и презирают всякого прямодушного человека, который таковое унижение считает даже некоторою нескромностью и грубостью. Таковыми наипаче бывает большая часть ученых женщин. - Я сам знал из них некоторых, с коими прямодушный человек обращаться почти вовсе не в состоянии. Высочайшая степень сего тщеславия ведет к эгоизму, который делает людей неспособными ко всяким общественным и дружеским связям, и который столь же обременителен для самого даже тщеславного, сколь отвратителен для того, кто с ним жить должен.