Но вообще в некоторых людях находится особенный дух противоречия. - Они всегда гоняются за тем, чего достигнуть не в состоянии; никогда не бывают довольны поступками других людей; ропщут против всего того, что хотя и весьма хорошо, но не по их сделано вкусу. Известно, что таких людей очень часто можно вразумить или противополагая им именно то, в чем мы хотели одержать верх, или же стараясь заставить их обращаться к нашим понятиям.
(9).
Запальчивые люди оскорбляют иногда других без всякого намерения. Они не могут обуздать стремительного своего темперамента и потому в такие бурные минуты вовсе забывают себя даже в кругу любезнейших друзей своих, а потом, слишком поздно уже, раскаиваются в своей безрассудности. - Не нужно напоминать (если, впрочем, люди сии по другим каким-либо хорошим качествам заслуживают некоторую пощаду, иначе их вовсе избегать должно), что благоразумная уступчивость и мягкость суть единственные средства, которыми можно образумить запальчивого человека. Скажу только, что раздраженному противопоставлять флегматическую холодность бывает несноснее самого сильнейшего противоречия. Он в таком случае считает себя презираемым и чрез то самое еще более раздражается.
(Ю).
Если запальчивый оказывает какую-нибудь несправедливость из одной только опрометчивости и раздражается при малейшем только виде огорчения, но столь же скоро и раскаивается в своем проступке и прощает нанесенную ему обиду; то мстительный, напротив того, хранит во глубине своего сердца злобу до тех пор, пока не найдется случая дать ей свободное стремление. Он не забывает и не прощает обиды даже и тогда, когда просят его примирения; когда употребляют все средства, кроме уничижительных, для возвращения его благосклонности. Он мстит за зло ему причиненное вовсе не соразмерно великости и важности оного. За маловажную насмешку он платит действительным гонением; за необдуманное, в торопливости сказанное словцо - ужасным мщением; за обиду, нанесенную без свидетелей - публичным удовлетворением; за оскорбление честолюбия - разрушением всего благосостояния. Мстительность его не ограничивается одною особой; она простирается на все семейство, на гражданское состояние и на самых друзей обидчика. Нет ничего мучительнее, как жизнь с таким человеком; в таком случае я советую только беречься всячески огорчать его и вместе с тем возбудить у него некоторую уважительную к себе робость, которая есть единственное средство к обузданию дурных людей.
(И).
Ленивые и флегматики требуют беспрестанного понуждения; и поелику почти всякий имеет какую-нибудь господствующую страсть, то иногда удается пробуждать сии дремлющие творения, приведя в движение страсть сию.
Между ними есть и такие, которые по одной только нерешительности на целые годы откладывают самые маловажные дела. Отвечать на письмо, написать расписку, рассчитаться с должником - это для них дело важное, требу- юшее чрезвычайных приготовлений. С ними надобно иногда употребить действительную силу, и если удалось им преодолеть сие трудное дело, то они бывают обыкновенно за то благодарны, сколько сначала ни было им несносно наше принуждение.
(12).
Недоверчивые, подозревающие, ропотные и скрытные люди составляют такое общество, в котором благоразумный, прямодушный человек весьма мало находит приятности обращения. Если должно взвешивать всякое словцо, выверять каждый шаг, чтобы им не подавать никакого повода к гнусному подозрению; если ни одна искра животворной радости, выходящая из глубины нашего сердца, не проницает грудь их; если они не разделяют с нами никакого удовольствия; если они приятные минуты, столь редко в нашей жизни встречающиеся, не только отравляют своим неучастием, но даже и в счастливом расположении нашего духа мрачностью своею исторгают нас из сладчайших мечтаний; если они не только не соответствуют нашему чистосердечию, но по недоверчивости своей представляют себе злодея в искреннейшем друге своем, обманщика и изменника в самом вернейшем слуге, - в таком случае не сделаться самому злобным и человеконенавистником есть поистине высокая степень честности. Если непринужденное и всегда честное поведение вовсе бесполезно к отвращению всякого в них сомнения, тогда остается только не обращать никакого внимания на их подозрение и строптивость, но постоянно продолжать свой путь, показываемый благоразумием и совестью. Впрочем, такие люди достойны сожаления; они живут в тягость себе и другим людям. По естеству своему они не всегда бывают злонамеренны. Нет! несчастное расположение духа, густая кровь, а иногда и самое действие судьбы по большей части бывает источником их болезни. В молодых летах сию болезнь сколько-нибудь уврачевать можно, если окружающие человека, зараженного ею, всегда обходятся с ним благородно и чистосердечно, не заботясь о его мечтаниях и причудах, и тем, наконец, он уверится, что в свете есть еще честность и дружба. Напротив того, сие зло глубоко укореняется в летах преклонных, и для перенесения его требуется терпение.