Наибольшего сожаления достойны те, в ком сия недоверчивость возросла до нелюдимства. - Сочинитель драмы "Ненависть к людям и раскаяние" (г-н Коцебу) говорит в ней: "Книгге забыл дать наставление для обращения с такими людьми". - Правда, я мало здесь сказал о сем предмете; но и нет возможности предложить всеобщие к тому правила, ибо в сих случаях необходимо нужно знать сколь можно подробнее источник сего зла.
(13) .
Завистливый, зложелательный, недоброхотный и ревнивый характер должен бы, кажется, быть уделом одних только душ коварных и низких. Но, к сожалению, нередко к хорошим качествам многих людей примешиваются сии ненавистные свойства. - Такова слабость человеческой природы! Честолюбие и тщеславие могут возбудить в нас чувство не желать другим того самого счастья, к которому мы исключительно стремимся сами, например, богатства, блеска, славы, красоты, учености, власти, друга и пр. И коль это чувство рождает в нас некоторое негодование против той особы, которая, несмотря на наше к ней недоброжелательство и зависть, достигает желанной цели, то мы не в состоянии сокрыть тайной радости, когда ненавидимой нами особе последует неудача, и само провидение как бы оправдывает враждебные наши чувства, особенно когда мы по слабости своей их обнаружили.
В тех местах, где будет говорено о зависти художников, ученых, ремесленников, о недоброжелательстве между владетельными особами, вельможами, богачами и вообще людьми большого света, о ревности супругов, друзей и любовников, я скажу также много относящегося до сего предмета. Но повторять сие, мне кажется, было бы излишне. - Здесь скажу только, что для избежания всякой зависти надлежало бы отречься от всякого хорошего качества и от всего того, что обыкновенно называют счастьем и плодами наших усилий. Впрочем, если бы должно было жить в кругу людей нсдоброхотных, то, желая избегать зависти и недоброжелательства, надлежало бы более скрывать, нежели обнаруживать свои отличия, познания, дарования; отказаться вовсе от всякого над ними превосходства; быть ограниченным в желаниях своих и домогательствах и сколько можно умерить круг своего действия.
Сия самая зависть в подобных случаях часто рождает ужаснейшую клевету, которой не избегнет и самый благороднейший человек. - Нельзя в точности определить, как всегда должно вести себя против клеветников. Часто благоразумие и честность требуют скорейшего и подробнейшего объяснения самого дела. Нередко, напротив того, самое достоинство честного человека воспрещает входить в какие- либо объяснения. Чернь не перестанет издеваться над нами, если увидит, что мы принимаем клевету ее к сердцу, а время рано или поздно обнаруживает истину.
(14) .
Скупость есть самая гнусная и постыднейшая страсть. Едва ли можно вообразить себе такую подлость, к которой бы не был способен скряга. В то время, когда пробуждается в нем алчность к богатству, никакое чувство дружбы, сострадания и приязни не проникает в грудь его, если оно не обещает ему обожаемого им идола: денег. - Скупой отказывает себе в самых даже невиннейших удовольствиях, если он не может насладиться ими даром. Во всяком человеке представляется ему хищник, а в нем самом объедала, живущий на счет его идола. Но в нынешние времена, когда роскошь достигла высочайшей степени; когда потребности и самого посредственного человека, живущего в большое свете и обремененного семейством, столь велики; когда цена необходимых жизненных припасов ежедневно возрастает; когда сила денег сделалась столь решительной; когда богатый имеет столь значительный перевес перед бедным; наконец, когда с одной стороны обман и злоба, а с другой - недоверчивость и недоброжелательство распространяются на все состояния, и, следовательно, надежда на помощь ближнего своего сделалась столь сомнительна, - в сии времена. кажется, несправедливо поступают, когда какого-нибудь бережливого, осторожного человека называют тотчас скрягою, не рассмотрев окружающих его обстоятельств и побудительных причин его поведения.