(27) .
Скажем еще несколько слов о так называемых святошах или пустосвятах, ханжах и суеверах\
В чьем сердце посеяны семена Веры и благочестия; кто исполнен любви, страха и почтения ко Всевышнему; кто с чистосердечием признает все догматы своей церкви и строго соблюдает обряды своего исповедания, - тот имеет неоспоримое право на наше уважение; хотя бы он, впрочем, всю сущность Религии полагал в одном токмо чувствовании, не присоединяя к тому ни мало глубокомыслия; хотя бы, по нашему мнению, с его понятием смешивалось пламенное воображение; хотя бы он даже был слишком привязан ко всем внешним знакам Богослужения; но когда он при всем том человек честных правил и истинный Христианин, то в полной мерс заслуживает от нас не только терпения и снисхождения, но даже самую искреннейшую братскую любовь. Гораздо презреннее должен быть в глазах наших тот нечестивый лицемер, который под видом святости, кротости и набожности скрывает сладострастного обольстителя, коварного клеветника, возмутителя тишины и мстительного изверга или сумасбродного гонителя. Различить одного от другого не трудно. Истинный Богопочитатель откровенен, миролюбив и весел, не слишком вежлив, предупредителен или покорен; но любезен, кроток и доверчив во всех своих поступках. Он чувствителен, приветлив, обходителен; говорит мало и то токмо с истинными друзьями о предметах Религии. Напротив того, в обращении и речах лицемера видна одна лесть. Он низок душою и раб сильнейших. Он предан всегда господствующей партии и есть всегдашний друг одних счастливцев, но никогда не может почесться защитником слабых и угнетенных. Говорит беспрестанно о правде и вере, щедрою рукой сыплет милостыню и наружными знаками своего благочестия старается токмо обратить на себя внимание, дышит яростью и местью к безбожникам и несчастным жертвам преступления. Если же извиняет чужие слабости, то тем самым стократно оные увеличивает. Страшись каким-либо случаем попасть в сети сего мнимого Христианина, касаться его и раздражать; убегай его, если сколько- нибудь дорожишь своим спокойствием.
Суеверных людей, приверженных к детским рассказам о разных страшилищах, приведениях и пр. нельзя выводить из заблуждения философскими и умственными доводами, а еще менее убеждениями, насмешками и гневом. В сем случае не остается другого средства, как только противоречить им не прежде, как пока вместе не исследуешь строго и хладнокровно самого дела, и они собственными глазами не убедятся в своем обмане или неосновательности; хотя, впрочем, весьма несправедливо не требовать доказательств от того, кто утверждает какое-нибудь явление сверхестест- вснное, а возлагать оное на того, кто защищает права рассудка.
(28) .
Едва ли снисходительнее пустосвятов бывают противоположные им деисты, вольнодумцы и ненавистники религии. - Человек, который к несчастью своему не может удостовериться в истине, святости и необходимости христианской Религии, достоин сожаления, ибо он лишается существеннейшего счастья и сильнейшей отрады в жизни и по смерти своей. Он заслуживает еще более: он заслуживает любовь и уважение, если только в точности выполняет все обязанности как человек и гражданин и никого не соблазняет своими мнениями. Но если кто из внутренней злобы или по разврату ума или сердца сделался презрителем Религии, настоящим или только притворным; если он старается везде искать себе сообщников и вялым своим острословием или вытверженными Волтеровыми бреднями явно издевается над учением, на коем другие люди основывают единственную свою надежду, временное и вечное блаженство; если он всякого преследует, ругает, презирает, называет лицемером или тайным Иезуитом единственно за то, что мыслит с ним различно, - то таковой нечестивец достоин всеобщего презрения, хотя бы он был обладателем высшей степени достоинств и почестей, и если почитаешь тщетным трудом бредням его противополагать убедительные доводы, - в таком случае, по крайней мере сколько можно, надобно стараться заставить его молчать.