(8).
Впрочем, ничто не может быть безрассуднее, тягостнее, смешнее, вреднее и огорчительнее, как если супруги думают, что чрез бракосочетание с обоих сторон приобрели столь исключительное право на все сердечные чувствования, что даже воображают: теперь в этом сердце не должно оставаться ни одного уголка для какого-нибудь другого доброго человека; полагают, что муж должен быть мертв для всех своих приятелей и приятельниц, ни к кому не иметь приязни, кроме дражайшей своей половины; вменяют в преступлений супружеского долга беседу с другими особами и всякое слово, сказанное о них с жаром, нежностью и участием. Подобные требования становятся еще смешнее в неравном браке, в коем одна сторона и без того уже весьма многим жертвует. В таких случаях, когда одна сторона бросается в объятия нежных, истинно преданных друзей, чтоб развлечь грусть свою в обществе любви достойных людей, на время забыть свое злополучие, собрать новые силы к постоянному терпению и оживотворить охладевшее сердце, другая сторона не должна сумасбродными поступками, а еще менее укоризнами, мужа или жену оскорблять, приводить в отчаяние и, наконец, вовлекать в действительные проступки.
(9) .
Выбор друзей должен быть предоставлен сердцу, равно как и выбор нравственных увеселений и невинных склонностей по вкусу каждого. Выше я уже сказал, что сходство темпераментов и вкуса для супружеского счастья, по мнению моему, не есть необходимость. И посему жесточайшим было бы рабством позволить навязывать себе друзей или увеселения. Довольно уже тягостно, если муж лишен удовольствия благородные свои ощущения, высокие мысли, утонченные впечатления, производимые в нас превосходными творениями Словесности, Изящных искусств и другими подобными предметами, разделять с подругою своей жизни, потому что грубые органы ее к ощущению их неспособны; но от всего того отказаться или видеть себя принужденным в выборе друзей своих соображаться с пустыми, отвратительными причудами слабого ума или хладного сердца и таким образом лишаться единственного, благотворного утешения - это мучение адское! Излишним полагаю присовокуплять, что муж, самою природою и гражданскими законами назначенный быть главою, правителем семейства, часто по своим причинам имеет обращение с тем или другим человеком, избирает то или другое занятие, делает тот или другой, по-видимому, странный шаг, что муж, говорю я, наименее позволит ограничивать себя таким образом. Ничто, напротив того, не услаждает столько жизни соединенных неразрывными узами особ, как взаимность в разделении печали и радостей, старание согласовать вкус, склонности свои, приучиться любить то, что другому приятно и любезно, особливо, если оное истинно величественно, благородно. И в самом деле, непонятную почти глупость, самую гнусную беспечность, закоснелое упорство должен иметь тот, кто и после многолетнего обращения с существом разумным, образованным, чувствительным и любезным останется столь же бессмысленным, грубым, суровым и упорным, каким был прежде. Когда первое упоение любви пройдет и страждущая сторона увидит, чем бы супруг мог, должен быть, чем бы другие могли быть для нее, и что они есть на самом деле - тогда прощай мир, спокойствие, счастье! Напротив того, нежность и взаимное уважение в людях разумных легко бы произвели то гармоническое согласие, если б мрачное упорство или чрезмерное различие в образе мыслей не питали раздора.
(10) .
Но как ограждать себя от действительного распутства? - ибо до сих пор говорил я только о заблуждениях сердца. - Как ополчить себя, когда, с одной стороны, пылкость темперамента, раздражительность чувств, слабость в управлении страстями, обольщение, влекущая красота и случай нас привлекают; когаа, может быть, с другой стороны, супруга брюзгливостью, причудами, глупостью, болезнями, холодностью, недостатком красоты, молодости, ласковости от себя отвращает? - Книга сия нс составляет полной системы нравственности, и потому я каждому благоразумному человеку предоставляю дать себе обстоятельный ответ на сей вопрос и самому рассудить, как он должен поступать, чтобы покорить страсти свои рассудку и избегать опасных случаев и обольщений, что в молодых летах, конечно, нелегко. Скажу однако о сем предмете, сколько здесь надлежит и можно сказать без нарушения приличия. Не приучайте самих себя и друг друга к роскоши, сластолюбию и неге; не давайте физическим потребностям и чувственности восторжествовать над вами; будьте даже и в супружестве стыдливы, скромны, разборчивы и бережливы в благосклонностях, чтобы тем удалять пресыщение и грубое сладострастие! Поцелуй всегда будет поцелуем, и почти всегда жена виновата, если недурной, впрочем, муж такого поцелуя, который бы он с удобством и приличием мог получить дома от верных, милых уст, станет искать у чужих людей. Но препятствия и редкость более привлекают человека - так что ж? Старайтесь и супружескому обращению придавать сию прелесть новости, делать иногда небольшие препятствия или бережливостью, удалением и тому подобными способами увеличивать желание!