как прилично главе в доме, неограниченной власти распоряжаться ее имением.
(16).
Нужно ли, чтобы муж был умнее жены? И этот вопрос заслуживает внимания, рассмотрим его ближе. Понятие о благоразумии и уме со всеми его отношениями и изменениями не всегда в одном смысле принимается. Благоразумие мужа совсем другого рода, нежели требуемое от жены; а если сверх того благоразумие смешивать с опытностью, познанием людей или еще с ученостью, то безумно было бы предполагать оное у обоих полов в равной степени. И потому требую я от женщины так называемого esprit de detail, т.е. тонкости, невинной хитрости, осторожности, остроумия, терпения и уступчивости, - все сии качества принадлежат к благоразумию, но не всегда в такой степени свойственны мужскому характеру. От мужа, напротив того, ожидаю я, чтобы он был предусмотрительнее, хладнокровнее во всех случаях, тверже, непоколебимее, менее подвержен предрассудкам, постояннее и образованнее, нежели жена. Но вопрос мой надлежит принимать в смысле общем, то есть: Ежели бы который-либо из супругов имел слабые, тупые органы, недостаток во многих необходимых для общежития познаниях, в таком случае кому лучше быть стороною слабейшей: мужу или жене? - Не останавливаясь, ответствую: Никогда не видал я еще счастливого и порядочного хозяйства там, где жена была полным господином. В доме, где распоряжается муж, хотя и с ограниченными способностями, хозяйство по большей части идет все еще лучше, нежели там, где и умная даже жена исключительно хозяйничает. Есть, может быть, из сего исключения; я, однако, таковых не знаю. Разумеется, что здесь говорится не об утонченном владычестве над сердцем благородного супруга; кто не предоставит его охотно умной жене? Какой благоразумный муж не почувствует, что часто имеет нужду в кротких наставлениях? Но исключительное господство жены, кажется, противно предопределению природы. Слабейшее телосложение, врожденная склонность к ничтожным удовольствиям, всякие причуды, нередко помрачающие рассудок даже в самые решительные мгновения, воспитание, наконец, гражданское устройство, возлагающее всю ответственность в домашнем хозяйстве на одного мужа, - все сие явно назначает жену искать защиты, а мужа обязывает давать оную. Итак, нет ничего смешнее, как если благоразумнейший и сильнейший будет искать защиты у безумца или слабого. Женщины, одаренные отличными душевными способностями, поистине погрешают против собственных выгод, ежели из властолюбия избирают или желают себе глупых мужей; неминуемым последствием того бывает беспрестанное отвращение, расстроенное хозяйство и презрение публики к одной стороне, что и относится к обеим сторонам. Но те из мужчин, которые столь слабоумны, что не в состоянии надлежащим образом управлять семейством или быть в доме своем господином, лучше сделают, если навсегда останутся холостыми, чем выставлять себя на посмеяние своим детям, служителям и соседям. Я знал одного слабого мужа знатной породы, над которым жена его имела столь неограниченную власть, что когда однажды она велела подать карету, он тайком прокрался вниз и тихонько спросил у кучера: "Не знаешь ли ты, поеду ль и я вместе?" Такие мужья делаются только посмешищем; никто не хочет иметь дела с человеком, которого воля, дружба и суждения зависят от причуд, намеков и внушений жены, который письма свои должен представлять на рассмотрение своей наставнице и в самых важных и тайне подлежащих делах спрашиваться прежде у жены. Даже в вежливости против жены не должен муж ронять своего достоинства. Презрителен и в глазах женщин тот муж, который прежде, нежели на что-либо решиться, всегда говорит: "Я прежде посоветуюсь о том с моею женой", кто во всем следует ее внушениям, не смеет показаться ни в одном обществе, где ее нет, или должен удалить вернейшего своего служителя, если физиономия его не нравится барыне.
(17).
В жизни сей мы много должны переносить. И тот, кто кажется совершенно счастливым, имеет тайные горести, действительные или воображаемые, незаслуженные или самим на себя навлеченные - все равно. Они тем не менее остаются горестями. Немногие женщины способны с твердостью переносить несчастья, подать в нужде добрый совет и облегчить супругу бремя, которого избежать невозможно. Большая часть усугубляют только зло ничтожными жалобами, пустой болтовней о том, как бы то или другое быть могло, если бы не было так, как есть, или даже несправедливыми и часто весьма неуместными укоризнами. И потому, если можешь скрыть от своей жены небольшие неприятности, что, однако, в больших несчастьях редко можно сделать, то лучше заключи печаль в своем сердце! Благородная душа не находит облегчения в том, чтобы любезных ей вовлекать в свои горести; а когда страдание чрез то не только не облегчается, но более еще возрастает, то кто нс предпочтет лучше одного себя подвергнуть жестокости судьбы? Но если Провидение посетит тебя великим несчастьем, нуждою, горестью или болезнью, о коих умолчать невозможно; если судьба или злые люди тебя преследуют, - тогда собери все свои силы, вооружись мужеством и услаждай подруге жизни своей чашу горестей, которую она должна испить с тобою; следи за расположением своего духа, дабы и невинный не пострадал чрез тебя! Запрись в свою комнату, когда бремя горести слишком угнетает твое сердце! Там облегчи оное слезами или молитвой! Укрепи дух свой философией, твердым упованием на Бога, надеждой и благоразумною решительностью! Тогда явись со спокойствием на челе и будь утешителем слабых! - Ах! никакое злополучие не бывает бесконечным, никакая скорбь не столь велика, чтобы не оставляла спокойных минут; твердость в борении с бедствиями приносит такие радости, которые заставляют забывать и самые тяжкие страдания; мысль утешать и вдохновлять других чудесным образом возвышает сердце, наполняет его неописуемым веселием. - Я говорю по опыту.