(13).
В подобных и во всех прочих небольших размолвках и спорах с женщинами должно уступать им и никогда не заставлять приметным образом краснеть, что тщеславие их редко прощает.
(14) .
Что мщение женщины неблагородной ужасно, жестоко, продолжительно и непримиримо, - о том говорено уже столь много, что я почти излишним считаю повторять это. И, действительно, едва можно поверить, сколь такие фурии изобретательны в изыскании способов терзать и преследовать честного человека, от которого почитают себя оскорбленными; как неизгладима их ненависть; к каким низким средствам они прибегают. Автор сам в молодости своей имел несчастье испытать это. Один неосторожный шаг, коим честолюбие и тщеславие одной женщины сочли себя оскорбленными ( а в чем состояло дело? В том, кто кому прежде наступил на ногу), был причиной, что впоследствии он везде, где только не искал защиты и счастья, встречал сопротивление и почти непреодолимые преграды; что тайные, всеми способами подкупленные клеветники распространяли о нем вздорные слухи, чтобы тем воспрепятствовать каждому шагу его, разрушить все предпринимаемое им к пользе своей и своей семьи. Ни самое осторожное, безупречное поведение, ни явное признание в неправоте своей - ничто ему не помогло. Гонения мстительной женщины продолжались дотоле, пока он, наконец, добровольно не отказался от всего. для чего требуется посторонняя помощь, и не вынужден был ограничиться семейным существованием, которого никто лишить его не мог. И это сделала женщина, во власти которой было составить счастье многих людей, и которая от природы одарена была редкими умственными и физическими качествами.
Впрочем, естественным кажется то, что слабые в мщении своем всегда более имеют жестокости, нежели сильные; может быть потому, что осознание собственной слабости усиливает чувство пережитого угнетения и желание хоть однажды показать свою силу.
(15) .
Философическое рассуждение Профессора Мейснера о вопросе "Состоит ли в нашей воле влюбляться или нет?" заставляет меня отчаиваться, могу ли я сказать что-либо новое о средствах сохранять свободу своего сердца в обращении с любви достойными женщинами. Хотя любовь - беда приятная, постигающая нас, когда мы меньше всего того ожидаем, против которой, следовательно, тогда только начинаем принимать меры, когда уже поздно; но так как: она нередко влечет за собой величайшие горести, расстройство тишины и спокойствия; безнадежная любовь есть одно из лютейших бедствий; внешние обстоятельства полагают иногда непреодолимые преграды и самым благородным, самым нежным склонностям, - то, без сомнения, заслуживает труда - особенно для того, кто от природы получил пылкие чувства и живое воображение, - приучиться к некоторому владычеству разума над ощущениями и чувственностью, а если находим себя слишком для того слабыми, избегать случая. Весьма велико замешательство для сердца чувствительного быть любимым и видеть себя в невозможности отвечать любовью. Ужасно мучение любить и быть отверженным; отчаянное положение того, кто за беспредельную любовь и привязанность награждается обманом и вероломством. Кто знает против этого несомненные средства - тот нашел философский камень. Признаюсь в своей слабости - я не знаю иного средства, кроме того, чтобы уйти ранее, нежели таковую любовь найдешь.
(16).
Есть между мужчинами злодеи, для коих добродетель, честь и спокойствие близких столь мало святы, что они невинных, неопытных девушек если не делают действительно порочными чрез хитрые свои уловки, то, по крайней мерс, обманывая их ложными обещаниями или обещаниями женитьбы, доставляют себе мгновенное удовольствие, а несчастных жертв своих, которые, может быть, отвергли случай другим образом себя пристроить, оставляют, чтобы завести новые связи. Постыдность таких поступков, конечно, очевидна для всякого, кто еще дышит честью, а в ком и сия потухла, для тех я не пишу. Но есть другой род обращения мужчин с женщинами чувствительными, по своим последствиям не менее вредный, хотя в отношении к цели не столь достойный наказания, о коем я для предостережения должен сказать несколько слов. Многие мужчины думают, что обращение с молодыми девицами не может иметь никакой приятности, если не говорить им сентиментального вздора, не услаждать их слух лестью или не выказывать некоторого жара или сердечной приязни. Это не только питает и без того уже чрезмерное тщеславие женщин, но сверх того еще, так как они по сему самому тщеславию и уверенности в могуществе своих прелестей, всякое ласковое отношение принимают за выражение душевных ощущений, бедняжки тотчас думают, что дело не на шутку идет о женитьбе. Вертопрах этого не замечает, а если и замечает, то слишком легкомыслен, чтобы подумать о последствиях; он полагается на то, что никогда определенно не упоминал о женитьбе, и когда он рано или поздно перестанет любить такую красавицу, тогда она также несчастна, какою и была, если бы он с намерением обманул ее. Покинутая увядает словно цветок, тщетные ожидания тревожат сердце ее, между тем как легкомысленный распутник беспечно волочится за другими, даже не сознавая содеянного им зла.