(16) .
Все принадлежащее твоему другу: его имущество, гражданское его благополучие, здоровье, доброе имя, честь его жены, непорочность и образование его детей - все сие да будет для тебя священно; да будет предметом твоих попечений, твоей заботливости. И в пламени пылких страстей чти сию неприкосновенную святыню!
(17) .
Дарования, способности и способ выражения мыслей различны в людях. Не всегда тот чувствителен, кто беспрестанно говорит о своих внутренних ощущениях и переживаниях; не всегда тот верный и постоянный друг, кто с пылкой страстью прижимает нас к груди своей, с жаром защищает
нас в отсутствие наше. Всякое чрезмерное напряжение непродолжительно. Тихое, спокойное уважение лучше, нежели обожание и восторг. И потому не требуй от всякого равной меры внешних признаков дружбы; но суди о своих друзьях по их продолжительной, постоянной наклонности и приязни, оказываемых ими на самом деле, без чрезмерностей и лести. К сожалению! тщеславие наше делает заключение о достоинстве людей обыкновенно по мере ласкательства их к нам, и мы же по большей части стараемся окружать себя такими друзьями, среди которых умножается только собственный наш блеск, и которые считают нас своим оракулом.
(18) .
Не гоняйся за друзьями! Не ищи с заботливостью особенной приязни каждого доброго человека, ибо всякая навязчивость и при самых чистых намерениях возбуждает подозрение. Кто неуклонно следует пути, предначертанному честностью и благоразумием, имея при этом сердце к дружбе расположенное, тот не останется незамеченным: он без искательства найдет добрых людей, которые охотно протянут к нему руку для братского союза.
(19) .
Есть люди, которые имеют только знакомых и не одного истинного друга, - потому ли, что не чувствуют сей душевной потребности, или ни к кому не имеют доверия, или же по холодному, брюзгливому, мрачному, тщеславному или сварливому своему характеру. Есть также всеобщие друзья. Они всякому предлагают свое сердце, и потому никто не протянет им руки, чтобы его принять. - Остерегайся принадлежать к тому или другому классу!
(20) .
И между лучшими друзьями могут случиться недоразумения и неприятности. Если упустить первое после того время или позволить услужливым людям вмешаться, то нередко проистекает из того продолжительная вражда, тем она сильнее, чем теснее была дружеская связь и чем более считаем себя обманутыми. Прискорбно видеть два благородных существа, таким образом раздраженные одно против другого; потому я убедительно советую: при малейшем неудовольствии поступками друга не медлить объяснениями и без посредничества третьего. Примирение легко последует, разумеется, если не будет ни с какой стороны злонамере- ния, что и должно предполагать между добрыми друзьями.
(21).
Но что делать, когда друзья действительно нас обманывают. когда узнаем, что добродушие наше ввело нас в заблуждение и связало с людьми недостойными. Читатель! я не устану повторять тебе: обыкновенно мы сами тому виной, если в тесном обращении с людьми находим их не таковыми, какими прежде воображали. Пристрастия, симпатии, сходство склонностей, вкуса, тонкая лесть, душевная потребность общаться в такие минуты, когда всякий, кто принимает в судьбе нашей хотя малое участие, кажется нам благодетелем, - сии и другие подобные впечатления заставляют нас представлять людей, коим отдаем свое сердце, такими, какими им быть невозможно. Считая их Ангелами, мы к любимцам нашим гораздо менее снисходительны, нежели к чужим людям, коль скоро замечаем в них человеческие слабости, ибо таким образом защищаем благоразумие своего выбора. Не ожидайте от друга своего сшшком много; тогда человеческий проступок в минуту искушения не изумит, не оскорбит вас. Будь снисходителен, ибо в других случаях сам можешь иметь нужду в снисхождении. Не осуждай, да не осужден будешь! - И какое право имеешь ты над нравственностью своего друга? Чем он тебе обязан, кроме верности, любви и услужливости? Кто сделал тебя его судьею? Ищи человека сверх совершенного на земном шаре! ищи его во весь твой век; но тщетно будет твое старание: ты не найдешь такого!
Более всего остерегайся верить злословию слабых и дурных людей. Человек, который сегодня превозносит другого до небес и готов разделить с ним последний кусок хлеба, а завтра, услышав от какой-нибудь злой старухи глупую о нем сказку, готов признать его за презрения достойного обманщика; человек, который старинного испытанного друга своего может считать способным к злодейству потому только, что подлая чернь его в том обвиняет, даже когда правдоподобие на стороне клеветы, - такой слабодушный человек заслуживает только презрение, и потеря дружбы его есть совершенная выгода. Внешность часто бывает обманчива; можно иметь причины, даже быть иногда в необходимости оставлять некоторые двусмысленные поступки без объяснения; но что человек с душой благородной не совершит преступления, - нужно ли в том иное доказательство, кроме того, что человек благородный никогда злодеем быть не может?