Так, Деменева рассказала, что в марте 1953 года, в одну из ночей, Зинченко поздно пришел домой пьяный и принес с собой черный полушубок, трость, пиджак, кожаную самодельную сумку и другие вещи, сказав, что у Н-Плоского поселка ограбил и убил инвалида без ноги. Часть вещей осталась у нее.
Немедленно были приняты меры к проверке этих показаний и оказалось, что в ночь на 3 марта 1953 года в логу реки Данилиха в пос. Н-Плоский был ограблен и убит инвалид Хмелев. Потерпевший не имел правой ноги, ходил с протезом и тростью. Преступником он был избит и задушен. Похищенными значились: черный полушубок, трость, часы, пиджак, брюки, нижнее белье, шапка, сумка. Дело это в 1957 году было прекращено ввиду неустановления виновных и отсутствия каких-либо перспектив к его раскрытию. Мною оно было немедленно изъято из архива и производство по нему возобновлено.
Для проверки показаний Деменевой я произвел обыск в ее доме, а также дополнительный обыск и на квартире Зинченко. При этом были обнаружены и изъяты все вещи убитого — даже трость и сумка. Вещи опознаны родственниками Хмелева.
Ни о чем об этом Зинченко даже не догадывался, считая, что следствие ведется лишь в связи с поджогами. Но мы не спешили говорить с ним об этом. Надо было все тщательно взвесить.
Ну, а если Зинченко заявит, что купил все указанные вещи на рынке, у неизвестного лица? Чем это можно опровергнуть? Показания же Деменевой Зинченко мог опорочить, заявив, что она наговаривает на него из-за плохих отношений между ними. С другой стороны, поскольку часть вещей убитого была найдена у Деменевой, Зинченко мог заявить, что не знает ничего об этих вещах, а появились они, мол, не у него, а у самой Деменевой.
Надо было детально обдумать тактику допроса Зинченко по убийству с тем, чтобы правильно использовать имевшиеся у нас улики. Решено было сделать так: допросить Зинченко по поводу вещей убитого в числе вообще всех изъятых у него вещей при обыске, и к убийству отношения не имевших. И, естественно, Зинченко просчитался: отвечая на вопросы о появлении у него разных вещей — шинели, бушлата, приемника, в том числе трости, полушубка и других, принадлежавших Хмелеву, обвиняемый заявил, что полушубок он купил на ранке в Разгуляе в 1955 году, трость нашел в трамвае в 1959 году, пиджак купил у пьяного в 1957 году и так далее. То есть появление у него вещей убитого Хмелева Зинченко отнес к разным срокам.
Путь к отступлению Зинченко был отрезан, разговор об убийстве пошел с ним в открытую, и под влиянием улик Зинченко сознался, точно указав место его совершения, мотив и способ.
Зинченко был изобличен в совершении убийства, в двадцати пяти поджогах, кражах и других преступлениях и осужден Пермским областным судом.
А. Л. САРАДЖАН,
старший следователь прокуратуры Волгоградской области
младший советник юстиции
ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ В РАССЛЕДОВАНИИ, ИЗБРАНИЕ ТАКТИКИ ДОПРОСА ПОДОЗРЕВАЕМОГО С УЧЕТОМ ОСОБЕННОСТЕЙ ПСИХОЛОГИИ ПРЕСТУПНИКА — ЗАЛОГ УСПЕХА В РАСКРЫТИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Одиннадцать месяцев не было известно, кто совершил убийство боксеров Игоря Рыжкова и Анатолия Даньшина.
9 марта 1962 года они находились в ресторане ст. Волгоград-I на вечере, посвященном празднованию Женского дня 8 марта. Вместе с ними была девушка по имени Женя.
Было известно, что примерно в 22 часа Даньшин, Рыжков и Женя ушли из ресторана, намереваясь пойти на танцы в городской сад.
Сторож городского сада Бондаренко рассказал, что примерно в одиннадцатом часу в сторону цирка прошла группа лиц из 6–7 человек. Когда он, побыв некоторое время в конторе, вышел во двор, то увидел, что со стороны цирка возвратились на улицу только 4 человека из этой группы. Заподозрив что-то неладное, он вызвал дружинников, которые и обнаружили трупы Рыжкова и Даньшина.
Имелись другие свидетели, которые видели, как во двор цирка прошла большая группа мужчин, а через некоторое время оттуда выскочили несколько человек и бросились бежать в сторону вокзала. Никто из свидетелей не мог назвать приметы, по которым можно было бы установить преступников. На месте происшествия никаких следов или предметов, которые могли бы пролить свет на совершенное преступление, обнаружено не было.
Зная, что потерпевшие ушли из ресторана с Женей, а расстояние от ресторана до места преступления около 1 км, я полагал, что Женя была очевидцем встречи потерпевших с убийцами. Возникла необходимость установить Женю. В ресторане ее видели многие лица, однако все они сообщали о Жене настолько разноречивые приметы, что воссоздавалось несколько образов, которые отличались друг от друга ту волос, росту, одежде и т. п. Невозможно было установить, какой из словесных портретов соответствовал подлинной внешности этой девушки. Пришлось детально анализировать показания свидетелей по этому вопросу, с большой осторожностью и условностью собрать что-то общее, чтобы иметь кое-то понятие о нужном в то время для нас человеке. И когда удалось найти Женю, мы должны были признать, что наш портрет был очень далек от оригинала. Этот факт лишний раз подтверждает, насколько по-разному могут восприниматься очевидцами отдельные факты, детали, особенно когда речь идет о внешности незнакомого человека.