21. В Индии, как мне сказали, слон и питон (?) злейшие враги. Итак, слон наклоняет ветви деревьев вниз и объедает их. А питон, зная это, заползает на деревья, скрывает нижнюю часть тела листвой, а верхнюю часть свешивает головой вниз как верёвку. И вот слон приближается срывать веточки, после чего питон прыгает на его глаза и выдавливает их. Затем змея обвивается вокруг шеи слона, и [подобно тому, как она цеплялась за дерево][221] нижней частью своего тела, она подтягивает её к верхней части и душит слона необычной и странной петлёй.
22. Льву совершенно ненавистны огонь и петух; леопарду — гиена, скорпиону — геккон. Таким образом, если вышеуказанное существо приблизится к скорпиону, последнего охватывает оцепенение. И слон избегает питона; и все вьючные животные боятся землеройку; омар — осьминога. Кроме того, если вы попытаетесь столкнуть собак с крыши, вам не удастся сбросить их вниз: они боятся больших опасностей, чреватых (последствиями).
23. То, что находчивость особенность их вида, это Природа, по-видимому, привила скорпионам! Ливийцы боятся их множества и их проделок и поэтому придумывают разнообразные способы противостоять им: они носят высокие сапоги, спят на кроватях, высоко поднятых над землёй, закрепляя свои гамаки на стенах; помещают в ногах сосуды с водой, и воображают, что после это они могут мирно и безмятежно спать. Но что это против выдумок скорпионов?! Если скорпион может найти место в крыше, где он может повиснуть, он крепко цепляется за него когтями и опускает жало. Затем второй скорпион спускается с крыши, ползёт вниз по первому, и когтями держится за его жало, а своему собственному позволяет болтаться в воздухе. Затем третий держится за него, а четвёртый за третьего, а потом очередь пятого, и так далее, каждый следующий сползает по предыдущим. Последний скорпион поражает спящего; ползёт вверх по тем кто выше; за ним следующий; затем третий снизу; затем остальные, пока они не разъединятся все до последнего, словно они разматывают цепочку.
24. Лиса — хитрое создание. Например, против ежа она действует таким образом. Она не может одолеть его прямым нападением, из-за того, что иголки защищают его; и поэтому, взяв осторожно и с величайшей аккуратностью его в рот, она переворачивает его на спину и затем рывком открывает, и после чего легко поедает тех, кого до этого боялась.
А вот способ, которым на Понте лисы охотятся на дроф. Они переворачиваются, опускают голову на землю, а хвост держат торчком вверх, как птичью шею. Дрофа замечает это и приближается, предполагая, что это какая-то птица из их рода; когда они подходят вплотную, их легко ловит лиса, которая переворачивается и стремительно атакует.
Способ рыбной ловли у них чрезвычайно остроумный. Они движутся вдоль ручья, а хвост волокут по воде. Рыбы подплывают, запутываются и вязнут в густой шерсти. Когда лиса замечает это, она выходит из воды и перебирается на сухое место, где может хорошенько потрясти хвостом: маленькие рыбки вываливаются и становятся вкусной закуской для лисы.
Народ Фракии по этим животным определяет достаточно ли замёрзла река для безопасного перехода. Если лиса переходит без прогибания льда или разжатия ниже своих следов (?), тогда они осмеливаются следовать за ней. Лиса проверяет безопасность перехода следующим образом: она прикладывает ухо ко льду, и если не слышит звука течения подо льдом или журчания глубин, то она не боится, по прочному льду она бежит без колебаний. В противном случае, она на него даже не ступила бы.
25. Поэты преклоняются перед дочерью Ифиса[222], и театры переполнены, когда в них воспевают эту прославленную героиню, поскольку она превзошла всех других женщин целомудренной решимостью, почитая своего мужа превыше собственной жизни.
Но и у животных бывает небывалая привязанность. Например, борзая Эригоны[223] умерла на теле своей хозяйки: а ещё собака Силаниона[224] — на теле своего хозяина, и никакая сила или увещевание не смогли заставить её уйти от могилы. И когда Дарий, последний царь Персии[225], получил удар от Бесса в битве против Александра и лежал мёртвый, все покинули мёртвое тело, только собака, которую он вырастил своими заботами, преданно осталась при нем, как будто он был ещё жив, человек, который уже не мог заботиться о ней. Ксенофонт, сын Грилла, явно пользуясь высокопарным языком молодёжи, когда сообщает [An. 1.8.27] похожую историю о друзьях Кира Младшего[226], как его сотрапезник стоял бок о бок с ним и был убит вместе с ним, тогда так евнух, который занимал должность скиптроносца и звался Артапат, убил себя над трупом, не желая отныне жить без Кира. И борзая царя Лисимаха[227] и по собственной воле разделила с ним смерть, хотя могла спастись.
224
Цецес повторяет рассказ (
225
Дарий III, 380–330 г. до н. э., разбит при Иссе и Гавгамелах Александром, и в конце концов, убит своими последователями.
227
Полководец Александра Македонского, стал царём Фракии, разбит в бою Селевком, 281 г. до н. э.