И есть аналогичная история с тем же самым концом, как выше… на Самосе впереди Диониса из Открытого Рта…,[322] как можно подумать знал также логово. Для этого, пожалуй, он должен обратиться к Эратосфену, Евфориону и другим, которые повествуют об этом.
Книга VIII
1. Индийские рассказы учат нас следующим фактам. Охотники берут породистых сук, которые превосходны в выслеживании диких животных и очень быстро идут к местам где прячутся эти животные; они привязывают их к деревьям и уходят, просто, как говорится, бросают кости наудачу. И если тигры находят их, и если они ничего не поймали и голодны, то рвут их на куски. Если однако они приходят на тепло и не голодны, они совокупляются с суками, ибо сытый тигр обращает свои мысли к половым соитиям. От этого союза, как говорят, рождается тигр, а не собака. А от этого тигра и собаки еще раз должен родиться тигр, а вот потомок этого последнего и суки принимает род матери, и, по всей видимости, вырождается и рождается собакой. В общем, Аристотель не отрицает этого [HA 607 a 4, GA 746 a 34]. Итак, эти собаки, которые могут похвастаться происхождением от тигра, пренебрегают погоней за оленем или борьбой с кабаном, но рады броситься за львом, и тем самым дают доказательство своей родословной. Во всяком случае, инды дали Александру, сыну Филиппа, испытание силы этих собак следующим способом. Они пустили оленя, но пес бездействовал; потом кабана, но и тогда он не двинулся; потом медведя, но и в этом случае он не выказал никакого сомнения, но когда был выпущен лев, и
и как будто увидев достойного противника, не колеблясь бросился на льва и вцепился в него жесточайшей хваткой, сдавливая и удушая его. Так что инд, который представлял царю это зрелище, прекрасно зная мощь собаки и выносливость, приказал слугам отрезать хвост. Хвост был отрезан, но собака на это не обратила внимания. Тогда инд приказал отрезать одну ногу, и это было сделано. Но пес вцепился еще крепче и не ослаблял хватку, как будто нога была отрезана у другого существа, не связанного с ним. И еще одна нога была отрезана, а пес все также не ослаблял хватки; затем третья, а он продолжал держаться; и даже когда была отрезана четвертая, он все еще был способен кусаться. И наконец голову отделили от тела. Но клыки пса сохранили первоначальный хват, в то время как голова висела на льве, хотя тот кто кусал, был уже мертв. Александр был опечален и поражен, что пес представил доказательства своей отваги и погиб, судьба обратная (участи) труса, — он встретил смерть по причине своего мужества. Соответственно, инд, видя огорчение Александра, подарил ему четыре собаки этой породы. И он был рад получить их и в ответ дал инду подходящий дар. И когда сын Филиппа получил четыре (собаки), он забыл свое горе по первой.
2. Каждая гончая, что хороша в охоте, наслаждается ловлей диких животных без посторонней помощи, а что касается добычи, относится к ней как к призу, предоставив хозяину согласиться на это. В противном случае, она оставляет животное живым, пока не подойдет охотник и не решит, что он хочет сделать с добычей. Но если она наткнется на мертвого зайца или кабана, она не прикоснется к нему, не притязая на чужой труд и отказываясь присвоить себе то, что ей не принадлежит. Из этих фактов, по-видимому, вытекают некоторые природные наклонности: она хочет не мяса, ей нравится победа. И стоит узнать как ведёт себя гончая во время охоты. Она идет впереди охотника, удерживаемая на длинном поводке, и лаем показывает как идет выслеживание дичи. И покуда дичь не попалась на ее пути и она ничего не нашла, она идет вперёд понуро, показывая это своим видом; несмотря на это она идет вперёд и тянет охотника с предельной скоростью и настойчивостью. Но если она набрела на след зверя и нашла запах, то она останавливается. Охотник приближается, тогда как гончая вне себя от радости за свою удачу ластиться к хозяину, лижет ноги, и возвращается к началу поиска, продвигаясь шаг за шагом, пока не выйдет на логово; дальше она не идет. Так что охотник понимает и приглушенным криком даёт сигнал насетникам. И те ставят сети вокруг. А затем собака начинает лаять. Цель этого лая только в том, чтобы заставить кабана подняться, и как только он побежит, то будет пойман в сети. И как только зверь захвачен, гончая поднимает радостный победный лай, как будто хвалебный гимн, и от радости подпрыгивает, словно солдаты, одолевшие своих врагов. Вот как гончие ведут себя в борьбе с кабанами и оленями.
322
Этот отрывок испорчен. Речь идёт о рассказе, записанном Плинием (