Эриксон Э. В.
Об убийствах и разбоях на Кавказе
Доктор медицины Э.В. ЭРИКСОН
Об убийствах и разбоях на Кавказе
Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма.
Под общей редакцией академика В.М. Бехтерева.
С.-Петербург, 1906.
Кавказ по распространённости убийств и разбоев занимает из всех стран, входящих в состав Российской Империи, первое и выдающееся место, несмотря на весьма энергичную борьбу с этими преступлениями административных и судебных властей и немалым материальным средствам, издерживаемым на просвещение местного населения. (Не напоминает ли это день сегодняшний? - Ред.) Естественно, что психиатру и психологу, интересующемуся этнопсихикой, и криминальному антропологу не вполне может придти иной раз на мысль вопрос: не имеют ли значение в этиологии убийств и разбоев на Кавказе врождённые особенности психики отдельных племён и рас, населяющих край, и не играют ли в этого рода преступлениях также некоторой роли, а если играют, то в какой степени - психические и нервные болезни людей. Попытаемся хоть немного разобраться в этом сложном, трудном для решения, но практически важном и интересном вопросе.
Грузины, населяющие Тифлисскую губ., являются одним из наиболее культурных народов на Кавказе, достигших уже в XII-XIII столетиях довольно высокой степени цивилизации. Они всегда отличались воинственностью и отстаивали свою национальную независимость более или менее удачно в течение длинного ряда веков -- от греков, римлян, персов, арабов, монголов, турок и т.д. Уже одно обилие в Грузии величественных замков и крепостей свидетельствует о тяжёлых для неё временах кровавых сообщений с ближайшими соседями и упорной бесконечной борьбы со вторгшимися в страну с разных сторон завоевателями. Летописи и другие письменные исторические документы в свою очередь убеждают нас, что в Грузии, как и вообще на Кавказе, кровавые войны, междоусобицы с необычайными насилиями и изуверствами были испокон веков явлением самым обычным. Что касается внутренней жизни народа, то в Грузии до присоединения её к России хотя и существовало судопроизводство, но фактически царил самосуд и полный произвол над личностью человека. Жизнь никогда высоко не ценилась, и каждый принужден быть отстаивать её и свои интересы сам собственными силами. Ныне грузины так же как и прежде воинственны, задорны, впечатлительны, горячи; гнев вспыхивает у них чрезвычайно легко, а решение следует быстро. Из всех туземных племён, населяющих Закавказье, грузины отличаются наибольшим простодушием, беспечностью и страстью к пирушкам и веселью. В праздники слышатся около духанов музыка, пение, ссоры, крик, хохот. В семьях при всяком поводе тоже изрядно веселятся и стар и молод, и мужчины и женщины, и гости и хозяева. При таком складе характера естественно, что у них на пирушках, на свободе, храмовом празднике около духана и пр. чрезвычайно часто возникают ссоры, легко завершающиеся печальной драмой. Убийства в форме скрытого разбоя, особенно организованными бандами, грузины совершают много реже. Как всякое племя, грузины имеют свои особенные черты характера, передающиеся по наследству и резко бросающиеся в глаза в европейском обществе, что свойственно, впрочем, всем аборигенам Кавказа и всякому известно. Насколько можно проследить по историческим документам, основные черты характера грузин за 1500 лет едва ли значительно изменились. (Необходимое пояснение. Далее по тексту встречаются субэтнические и локально-этнографические группы грузин: мегрелы, сваны, лазы, картлийцы, кахетинцы, имеретины, тушины, хевсуры, пшавы, мтиулы, мохевцы, рачинцы, лечхунцы, гурийцы, аджарцы, месхи, джавахи, ингилойцы. -- Ред.)
Близкие грузинам по крови имеретины, минегрельцы и гурийцы Кутаисской губ. имеют очень много общего с ними по историческому прошлому и темпераменту. В проявлении своего удовольствия, восторга и весёлого настроения духа вообще они более сдержанны, не так покорны судьбе, не так беззаботны и добры. Имеретины горделивые, мстительнее их и между прочим необычно склонны к сутяжничеству. Впрочем, эта последняя черта характерна многим другим племенам, населяющим Кавказ, особенно грекам, и влечёт за собою часто кровавые расправы. Гурийцы гораздо вспыльчивее и раздражительнее грузин и даже имеретин, самолюбие у них выражено сильнее, при этом они смелы, храбры, хитры, прекрасные стрелки и отличные ходоки. Они стройны, красивы, в обращении любезны и деликатны, в манерах благородны и исполнены чувства достоинства: они поэты в душе и живут больше чувствами и страстями, чем холодным рассудком. Как грабители они в глазах не только соотечественников, но и пришлого элемента слывут за обладающих рыцарской душой; так, ограбив торговцев, едущих в одном экипаже с дамами, они вежливо с видимой искренностью извиняются перед последними за причинённый испуг и безпокойство. Гурийцы и имеретины развитее, трудолюбивее и оборотливее грузин. Мингрельцы, имея общие свойства характера с другими племенами той же картвельской группы, отличаются склонностью к к воровству и ко всякого рода предприятиям честным и нечестным, связанным с удалью и молодчеством; настоятельны они не менее имеретин и гурийцев. Свободолюбие свойственно всем картвелам, но менее всего настоящим грузинам, держащим себя в отношении, напр., к русским довольно приниженно. Религиозны все, но религия, видимо, мало сдерживает побуждения к насилию, раз возникает к тому повод; гурийцы, напр., дают сравнительно с другими названными племенами особенно много убийств и разбоев именно во время строго соблюдаемых ими постов и в дни храмовых празников. Хотя патриотизм грузин, имеретин, гурийцев и мингрельцев не идёт дальше привязанности к родной сакле, родному селению, любимых долин, гор, ущелий, пней и лесов, но племенческие убийства у них явление не редкое, особенно в последнее время экономических неурядиц и общего брожения умов.