{1320}, где он имел собственные ворота в стене и четыре большие калитки для входа и выхода вместе с другими особыми воротцами, так чтобы из входивших в город его животных каждое стадо — коров, коней и кобыл, быков и телок, овец и ослов — входило через свои воротца и шло в свое стойло. Итак, херсониты упросили Ламаха, чтобы он взял в зятья сына Асандра. Когда Ламах согласился на их просьбу, прибыл в Херсон сын Асандра и женился на Гикии. Когда миновал небольшой срок в два года, Ламах умер, а мать Гикии умерла еще раньше. Поэтому Гикия по прошествии года после погребения отца, когда приближалась годовщина, желая устроить праздник в память своего отца (венценосцем и протевоном Херсона был тогда Зиф, сын Зифона{1321}), попросила знатнейших людей города, чтобы они без гордости вместе со всем народом согласились принять от нее вино, хлеб, оливковое масло, мясо, птиц, рыбу и прочее, потребное для празднества, дабы в день памяти Ламаха все горожане с женами и детьми и со всеми их семьями радовались и веселились, водили хороводы каждый в своем доме и на площади и не брались вообще за какое-либо дело, заверив клятвенно горожан, что в течение всего времени своей жизни она каждый год в день памяти Ламаха будет давать им подобным образом все для праздника. Когда все было так устроено [и] подтверждено ею клятвенно, ее муж, сын Асандра, питающий втайне коварство и ищущий случая для предательства, узнав обо всем сказанном Гикией и утвержденном клятвой, удивился и похвалил Гикию за клятвенную заповедь как относящуюся должным образом к родителям, согласясь и сам, как говорят, веселиться и совершать возлияния ради такого договора. Затем, когда прошел день памяти и праздник, он известил жителей Боспора через своего раба, сообщив им: "Я нашел способ, благодаря которому мы можем без труда овладеть Херсоном. Итак, вы с перерывами будете посылать мне по десять или двенадцать добрых парней, помимо гребцов на судне, как будто бы посылая мне дары. Когда же ваши суда, прибыв, причалят в Символе{1322} и будут там стоять, я пошлю и доставлю на конях в город приехавших парней и посланное вами". Таким-то образом в течение двух лет из прибывавших время от времени с дарами боспориан, сын Асандра, чтобы не была ведома городу хитрость, переводил этих [людей] пешком из Символа, а через несколько дней, вечером, при всех, отпускал их наружу, как можно в более поздний час. Отойдя от места на три мили, когда спускался глубокий мрак, они возвращались и приходили к так называемому Лимону{1323}, а оттуда на корабле он доставлял их в Сосы и через воротца, которые имел в стене, вводил их в свой дом, так, что никто не знал об этом, кроме трех его рабов-боспориан, единственных верных ему людей, одного — уходящего в Символ и извещающего, чтобы суда ушли, другого — возвращающего боспориан и ведущего в Лимон, третьего — доставляющего их на судне из Лимона в Сосы и возвращающего их в дом Ламаха. С их помощью он кормил их в кладовых дома, при неведении Гикии о коварстве, ожидая, как сказано, ежегодного дня памяти Ламаха, празднества всего города и отхода ко сну, чтобы восстать самому ночью и с боспорианами, и со своими рабами, сжечь город и перебить всех. Когда в течение двух лет в доме Гикии собралось до двухсот боспориан и день памяти Ламаха был уже близок, случилось, что рабыня Гикии, горничная, бывшая у нее большой любимицей, была из-за провинности изгнана с глаз ее и заперта. В нижней части помещения, в котором рабыня была заперта, содержались боспориане. Когда рабыня сидела и пряла лен, вышло так, что катушка ее веретена свалилась и, покатившись, упала в глубокую дыру у стены. Встав, чтобы поднять ее, она увидела ее лежащей в глубокой дыре и, не будучи в состоянии вытащить ее из-за глубины, она была вынуждена оторвать от пола у стены одну плитку, чтобы достать катушку, и увидела через отверстие внизу, в нижнем помещении, толпу находившихся там мужей. Увидя, она ловко положила на место плитку, чтобы не было заметно людям внизу, и, тайно послав одну из рабынь, позвала госпожу свою, дабы она пришла к ней, так как она должна услышать и увидеть нечто важное. Гикия, смягченная богом, пришла к рабыне, и когда она вошла одна в помещение и закрыла дверь, пав к ее ногам, рабыня сказала: "Госпожа, ты имеешь власть над негодной своей рабой. Но я хочу показать моей госпоже нечто странное и неожиданное". Гикия сказала ей: "Говори без страха и покажи, что это такое". Рабыня, подведя ее к стене и ловко подняв плитку, говорит ей: "Посмотри через отверстие, госпожа, на спрятавшуюся внизу толпу боспориан". Гикия, увидев и поразившись этим делом, сказала: "Не праздное это наблюдение". И заявляет рабыне: "Как ты расцениваешь это дело?" Рабыня же отвечает: "Воистину, по воле божией, госпожа, упала катушка с моего веретена и, покатившись, свалилась в эту дыру, а я, будучи не в состоянии ее достать, была принуждена оторвать плитку и тогда увидела их". Та же повелела рабыне положить аккуратно плитку на ее место и, привлекши ее и обняв, поцеловала ее от души и сказала ей: "Ты ни в чем неповинна, дитя, да простится тебе проступок, ибо бог восхотел, чтобы ты прегрешила, дабы коварство открылось нам. Смотри поэтому, изо всех сил сохраняй тайну и не осмеливайся никому на свете доверить ее". Впрочем, она держала ее постоянно при себе, больше, чем ранее, как свою доверенную. Позвав двух из своих родственников, бывших особо верными ей, Гикия говорит им наедине: "Отправясь, соберите к себе втайне протевонов и благородных людей города, и пусть они изберут трех верных мужей, способных хранить тайну и делать дело и пусть обяжут их все клятвенно, чтобы они исполнили у меня все, что я пожелаю просить их. Пусть они будут тайно присланы ко мне, и я имею нечто настоятельное и полезное городу доверить им. Только поскорее делайте то, что я говорю вам". Когда ее родственники ушли и втайне рассказали об этом протевонам, тотчас те избрали трех мужей, которых сами знали как верных людей и, связав их всех клятвой, что если они согласятся что-нибудь либо делать для Гикии, либо давать, то не откажутся от своих слов, но до конца исполнят обещанное ей ими. Когда они тайно ушли к Гикии, она приняла их и говорит им: "Можете ли вы заверить меня клятвой, что сделаете то, о чем я захочу попросить вас?" Они же ответили ей: "Воистину, госпожа, мы готовы, о чем бы ты ни попросила нас, заверить тебя, что до конца исполним твой приказ". Тогда Гикия говорит им: "Поклянитесь мне, что если я умру, похороните меня посреди города