Ежели мнения, несправедливость людей или судьба будет нас преследовать, не надобно унывать и дорожить небольшими жертвами. Слабость характера и малодушие всегда производили и производят великие погрешности. Довольно одной уверенности в чистоте своих мыслей, и некоторой власти над собою, чтоб притупить жало злобы и заставить молчать предрассудки. Истинное достоинство, как золото чрез горнило, приобретается искушениями: это есть небольшая жертва победе над собою и над людьми. Всего менее надобно думать о своих преимуществах, когда мы еще сами не утвердились в своих правилах, или находимся еще на средине своего усовершенствования, т. е. когда ум еще колеблется между избранием и одобрением. По сей причине, мнение всякого, полезное или вредное, не должно быть решительно нами принято, или отвергнуто: полезнее для нас, чтобы из общего обзора человеческих действий и нравов, мы сами собою извлекли для себя правило для поведения. С одинаковой постоянностью продолжая исправление самого себя в разных отношениях, и не опуская ни одного случая, могущего служить к нашему наставлению, мы неприметно, средствами благоразумными и надежными, дополним недостатки нашего воспитания и изгладим следствия дурных примеров детства. Начиная смотреть на все совсем с другой точки, мы откроем глаза на многие предметы, на которые прежде смотрели с предубеждением: узнаем человека ближе и в новом виде. Тогда, проникнутые новым светом, с чувством новой жизни, мы сбросим с себя завесу, покрывавшую нас, и сердце наше содрогнется от ужаса, представляя те бедствия, каким подвергался род человеческий от буйства страстей и невежества, и к какому постыдному и жалкому состоянию приводили ложные понятия и заблуждения. Самое святое имя Религии, сколько раз вооружало Фанатизм и слепую ревность, наводнившую землю потоками крови. Без сомнения, мы благословим ту минуту, которая подала нам первую мысль искать своего усовершенствования: ибо мы найдем себя с понятиями, более образованными, и с чувствами кроткими, и будем почитать себя счастливыми, что живем в таком веке, в котором разум, примерами и успехами других, легко может проложить себе дорогу к своему совершенству.
Когда таким образом мы расположили себя к усовершенствованию, и почувствовали во всем пространстве пользу улучшения своих мыслей и правил, тогда надобно уметь продолжить начатое, надобно, чтоб мы приняли и оказывали не одни наружные качества и Фарисейские добродетели; но, облагороженные во всех отношениях, на всю жизнь свою распространили бы благодетельные начала своего преобразования. В некоторых случаях мы не можем ручаться за самих себя, ежели не уверены в непоколебимости своих правил; часто и в самых лучших умах неприметно рождаются дурные расположения, и человек увлекается страстями; часто самая стоическая добродетель уступает обольщениям чувственных благ. Жизнь наша подобна легкой лодке, преданной на произвол ветров и волн и носимой по безбрежному Океану; от опытного искусства кормчего зависит предохранить оную от кораблекрушений и разбития о подводные камни. И так для такого непостоянного существа, каков человек, необходимо требуется что и нибудь убедительнейшее, что нибудь очевиднейшее, что бы навсегда его утвердило в правилах, однажды принятых, возвысило чувствования сердца, облагородило поступки, и наконец научило бы его ценить душевные достоинства и совершенства разума выше благ чувственных. Я думаю, что нравственные уроки в жизни, собственные опыты, наблюдения характеров и поступков человеческих, и замечания причин и следствий оных — суть лучшие наставники, которые могут утвердить и дополнить нате усовершенствование. Ибо в жизни всегда может служить действительным наставлением то, что было следствием многих опытов, наблюдений, размышлений. Гений полезен только в Изящных Искусствах; а правила жизни начертываются временем, и извлекаются из наших деяний, общим приговором долговременной уверенности о законности оных. Таким образом наше усовершенствование должно быть продолжительным учением, в котором уроки природы и искусства будут служить одни другим пособием, для нашего образования; — мы будем сами поверять то, о чем давно говорит нам рассудок, и к чему расположено сердце. Промысл не без намерения покрыл неизвестностью судьбу человека: он хотел, чтоб человек жил не по одним настоящим случаям, но чтобы был способен ко всему, и готов на все приключения в жизни; для сего он получил от природы сложение жить во всех климатах и извлекать свои пользы из всех царств ее, наконец имеет разум, который его научает, что его благополучие будет только тогда истинным, когда он будет стараться о усовершенствовании своих способностей. Равнодушие к себе и вредный предрассудок заключать свои понятия и знания тем кругом, в котором мы обращаемся, и считать за предосудительное заниматься тем, что не входит в состав наших обязанностей и званий, уничтожают деятельность ума и лишают нас средств быть более полезными себе и другим. Итак, следуя сим убеждениям, человеку, ищущему своего усовершенствования, надобно жить и действовать так, чтобы он был способен переносить все превратности судьбы, все испытания Промысла; узнать причины зла физического и нравственного; приспособить себя ко всем благороднейшим занятиям человеческим; быть всем, чего требуют от него обстоятельства. Для достижения сих намерений, надобно уметь быть полезным членом всякого общества, всякого состояния, — знать нужды и бедность, довольство и недостаток, — иметь твердость в несчастьях и быть достойным счастия. Приобретение такой обширной опытности, не иначе может быть произведено, как всею деятельностью нашего ума, при основательности в суждениях, при благородных началах и правилах сердца, нами образованного. С благоразумною разборчивостью и с тем расположением, которое мы имеем к своему усовершенствованию, возьмем человека и природу нашими учителями, и начнем пользоваться их уроками. Мы не будем заниматься трудною наукою познания человека вообще; но соберем только те сведения о человеке, которые нужны для нашего усовершенствования. Сии сведения состоят в том, чтоб мы видели человека в различных отношениях и обстоятельствах, рассматривали его, каков он есть в разных характерах, и таким образом исследовали, что служит к приобретению внимания и доверия других, и может обратить в нашу пользу общее мнение. Но чтобы нам в суждениях своих не обмануться и примечания наши были вернее, будем доходить сами до причин и побуждений человеческих поступков, соединяя с сим размышление о природе человеческой и о том, что может сделать для нас ум наш, постепенно образуемый и усовершаемый с образованием сердца, и до каких крайностей доводят человека его страсти и невнимание к самому себе. Сии размышления откроют нам ясно, от чего происходят несовершенства, пороки, недостатки, невежество и нерадение людей. Узнав пружины, заставляющие человека поступать так или иначе, мы с тем вместе тотчас узнаем, что может побуждать людей в собственных глазах принимать виды разны