— Эй, люди, почто галдите? — раздался над толпой властный голос.
Все повернулись разом. Один лишь Лука даже ухом не повел. Мальчишка хныкал и трепыхался в его руке, дьякон тянул его за собой в сторону.
— Лука! — окликнул его все тот же голос.
— Ай-я? — встрепенулся, очнувшись, дьякон. Повел вокруг себя взглядом, увидел сидящего на коне боярина Якова. Не выпуская мальца, поясно поклонился ему.
— Ты чего это? — спросил изумленный боярин.
— Прости, батюшка, — снова поклонился ему Лука.
Яков сказал:
— Негоже это, Лука, обижать убогих…
— Лютый он, боярин, — заговорили в толпе. — Правы бабы, как есть, разума лишился…
— Эк кинулся-то… Яко стервятник.
— Куды слепцу без поводыря?!
— Почто молчишь, Лука? — нахмурился Яков. Не понравилось ему все это: зачем зазря народ волновать?
Лука, потупившись, безмолвствовал. Мальчонка попискивал и с надеждой таращился на боярина. Яков рассердился:
— Что он тебе сделал? Отпусти мальца.
— Прости, батюшка, — в третий раз поклонился Лука.
— Эк свое заладил!.. Кому велено?
— Не могу я… Как услышал, так и не могу. Голос у него яко у ангела.
— А насильничаешь почто? — вопросили из толпы. — Не раб он твой, малец-то. Почто за руку держишь?
— Сбегнет…
Яков рассмеялся.
— Отпусти, отпусти — не сбегнет, — сказал он, слезая с коня. Кто-то услужливо подхватил повод, боярин подошел к Луке, потрепал мальчонку по кудрявой головенке.
— А ты и впрямь поешь, яко ангел?
— Не…
Старец, стараясь не пропустить ни слова, внимательно прислушивался к разговору.
К нему повернулся Яков:
— Твой это малец, старче?
— Егорка-то? — выпучивая слепые бельма, переспросил старик. — Дык како мой? Не холоп он, а прибился в Ростове… Сам знаешь, боярин, слепому без поводыря негоже. Ходим мы по Руси, добрые люди милостыньку подают, тем и кормимся. Ни отца, ни мамки у него нет, сирота он безродный… Не дай сироту и слепца в обиду, добрый боярин. Вступись.
— Да, — в растерянности почесал Яков затылок. — Придется тебе, Егорка, спеть. А то како я вас рассужу?
Чувствуя недоброе, слепец упал на колени:
— Не забирай у меня мальца, боярин. Смилуйся!..
— Пой, Егорка, — сказал Яков.
— Пой боярину, — подтолкнул его в спину Лука. Толпа с любопытством сомкнулась вокруг них.
Чувствуя всеобщее внимание, мальчонка выдернул у дьякона свою руку, оправил кожушок.
— А чего петь-то?
— Чего хошь, то и пой, — сказал Яков.
— Пой, пой, — послышалось из толпы.
И тогда, прокашлявшись в ладошку, начал Егорка, да так, что у Луки пуще прежнего перехватило дыхание.
Пел мальчонка без натуги, легко и вольно, и голос его звенел, как серебряная труба. Сроду не слыхивал Яков такого голоса, а ведь на пирах, бывало, показывали свое умение отменные гусляры.
— Да как же так отдать его тебе, старче? — удивился он. — Такого-то певуна и князю показать не грех. Рассудил я вас: забирай с собой Егорку, Лука…
Запричитал слепец, заелозил в ногах у боярина:
— На что бросаешь меня?! На верную погибель.
— Молчи, старче, — оборвал его Яков. — По городам да весям подаяние собирать и другого поводыря сыщешь. Не пристало твоему Егорке честной люд на торжищах потешать.
Прошел через расступившуюся молчаливую толпу и сел на коня.
— Расходись, народ! Неча грудиться… Аль не по правде я рассудил?
Кому охота было отвечать боярину? Стали разбредаться люди, кто куда. Трое остались на площади.
— Благослови, деда, — сказал, всхлипывая, Егорка, припал старцу на грудь.
Ощупав мальца, слепой дрожащими перстами перекрестил его. Лука с трудом оторвал Егорку от старца, повел за собой.
— Сопель, Сопель! — кричали издали ребятишки. Теперь они боялись приближаться к дьякону. Лука остановился и погрозил им туго сжатым кулаком.
2
В избе, куда привел Егорку Лука, было неуютно и дымно. В печи гудел огонь, у огня, согнувшись, хлопотала могучая баба. В свете очага рыжие волосы на ее голове горели, как пламя.
— Вот, — сказал, указывая на Егорку, дьякон, — примай мальца, Соломонида.
Баба выпрямилась и оказалась еще выше ростом. Лука едва доставал ей до плеча.
Егорка, испугавшись, попятился к порогу, но баба улыбнулась, и улыбка у нее была доброй и приветливой.
— Господи! — всплеснула она руками. — Да где же ты такого хилого да хворого отыскал?
— Я не хворый, — серьезно сказал Егорка. — Это дед у меня был хворый и слепой.