Она продолжала колотить кулаком по двери, из-за чего та тряслась на петлях.
— Дерьмо, — застонал Джулиан, проводя рукой по волосам и делая шаг назад.
Я сидела с раздвинутыми ногами и голой грудью, которую плохо скрывала моя рука. Я знала, как выглядела. Знала, почему он не мог оторвать от меня глаз.
Его взгляд скользнул по мне, и ноздри расширились.
— Дай мне мое парео, придурок, — сказала я, указывая на место, где оно лежало лужицей на полу.
Он запустил пальцы в волосы, а затем наклонился поднять его.
Я сделала глубокий вдох, и пыталась успокоить свою нервозность.
Раздались еще удары по двери, на этот раз громче.
— Перестаньте, бл*дь, стучать, мы выходим, — закричал Джулиан.
— Джулиан....
Он покачал головой и отвел взгляд.
— Если ты имеешь хоть малейшее понятие, насколько я сейчас сдерживаюсь, то завяжи верх своего бикини и снова натяни платье. — Его карие глаза скользнули по мне. — Я в двух секундах от того, чтобы трахнуть тебя, пока они будут слушать за дверью.
Моя челюсть отвисла.
— Выбор за тобой.
Глава двадцатая
Можно ли умереть из-за синих яиц? Я буду первым?
Мне нужно было навестить Лорену в воскресенье. Нам нужно было обсудить множество тем, которые она прислала мне в е-мейле вчера вечером. (Очевидно, в реабилитационном центре есть много времени для создания электронных таблиц Excel). Мне нужно было включиться в работу, но я с трудом выспался после своего похмелья. С каждым шагом мне казалось, что кто-то бил молотком по моей голове, и я все еще не мог отойти от того, что могло произойти, благодаря вчерашней поездке на яхте в ад. В следующий раз, когда Дин пригласит меня на свою яхту, я буду готов с пачкой презервативов, навесным замком и биотуалетом для верхней палубы. Ради всего святого, я был в секундах от того, чтобы достичь нирваны, а Венди, перепившая вина, не могла удержать свое желание сходить в туалет еще минуту.
МЫ БЫЛИ НА ЯХТЕ. Пописай с борта, черт побери.
— Джулиан! Мой прекрасный, раздражающий старший братец, — пропела Лорена, когда я вошел в ее комнату. Она сидела за кухонным столом с бумагами, разбросанными вокруг нее, явно готовая вести бизнес. А я? Я был готов опустить голову между коленями, и готовиться к апокалипсису. Огненные ямы ада не могли сравниться с головной болью, которая сейчас бушевала в моей голове.
— Да ладно тебе, ты ходишь как улитка. Нам нужно многое закончить, а в полдень у меня церемония ребефинга (дыхательная техника).
Я изогнул бровь.
— Церемония ребефинга?
Она пожала плечами.
— Они дают печенье. Это единственное время, когда они дают что-то с сахаром. Что не имеет смысла. У меня была зависимость к кокаину, а не к сладкому. Почему я должна притворяться, что «перерождаюсь», чтобы получить гребаные сладости?
— Я принесу тебе их в следующий раз, — пообещал я, вытаскивая стул напротив нее. Звук металлических ножек, которые скреблись по полу, был похож на удары кинжалом по голове.
Я прислонился к спинке, и ждал, пока комната перестанет вращаться. В этот момент я встретился взглядом с улыбающейся Лореной, которая была явно удовлетворена моим плохим видом.
Она была больше похожа на прежнюю себя, чем в последние годы. На ее правом запястье были золотые браслеты, позвякивающие каждый раз, когда она двигалась. На ней были ярко-зеленые очки, а волосы заплетены на макушке. На футболке была надпись: «Черный — это новый черный, который я нахожу забавным даже в настоящем состоянии». Она выглядела как Лорена, с которой я вырос, креативный гений, которого никто на самом деле не понимал.
— У тебя есть какие-то новые помещения, которые я могла бы посмотреть? — спросила она, снова возвращая тему к работе.
Я застонал, и попытался собраться с силами. Я обещал Лорене, что позабочусь о ее бизнесе, пока она на реабилитации, и не хотел ее подвести.
Мы с Джозефиной сократили выбор до трех помещений. Я передал Лорене папку с фотографиями и поэтажными планами трех помещений. Она сразу же отвергла первые два, проклиная местоположение. Третье место, которое Джо нашла во время утренней прогулки, Лорене понравилось.
— И оно в нашем ценовом диапазоне? — спросила она, просматривая фото, которые я принес с собой.
— Немного дороже, но посещаемость будет гарантирована. Заднюю часть мы преобразуем для офисов. Думаю, людям понравится идея покупать в твоем магазине, зная, что есть шанс встретить тебя лично.
Она кивнула, любуясь на фотографии.
— Согласна. Не могу соревноваться с Майклом Корсом, но все хотят похвастаться подругам, что купили платье, которое им подобрал сам дизайнер.
— Именно.
— Когда мы можем въехать? — спросила она, смотря на меня искрящимися карими глазами.
Я улыбнулся.
— На следующей неделе, если заинтересуем домовладельца. Ремонт займет несколько месяцев, поэтому чем скорее, тем лучше, — сказал я.
— Тогда давай сделаем это. — Она опустила папку, и уставилась на меня, на ее лице появилось выражение возбуждения, впервые за месяцы. — Следующая тема.
Я почти переспал с твоей единственной сотрудницей, и теперь боюсь, что она уволится, и оставит нас ни с чем.
— Джулиан? — сказала Лорена, глядя на меня с подозрением.
— Ох, эм, — я просматривал наш список, не в состоянии сфокусироваться на чем-то одном.
— Ты говорил с мамой? Вот почему ты такой отстраненный?
Я стрельнул в нее взглядом.
— Нет.
— Ты все еще не виделся с ней с тех пор, как вернулся в город?
Она казалась удивленной.
— Почему я должен был увидеться с мамой?
Лорена соединила руки на краю стола, собираясь с мыслями. Я поудобнее устроился на своем стуле, готовясь к лекции. Когда она подняла очки на голову, я знал, что получу ее.
— Я первый человек, который хотел бы избавиться от нее. Поверь мне, я едва люблю ее в этом смысле.
Неудивительно. Люси Лефрей была аристократкой Нью-Йорка. Она выросла рядом с Вандербильтами и Рокфелерами в настоящем богатстве, жила жизнью, которой может похвастаться только один процент населения. С раннего возраста она готовила меня управлять компанией, входившей в список Fortune Global 500 (прим.перев. Fortune Global 500 — рейтинг 500 крупнейших мировых компаний, критерием составления которого служит выручка компаний) и жениться на какой-нибудь подходящей светской львице в возрасте двадцати пяти лет. Что насчет Лорены? Моя мама едва смотрела на нее. Модный дизайнер? Лорена могла с таким же успехом быть проституткой, вот как мама высмеивала ее. Я все еще помнил день, когда Лорена в первый раз покрасила волосы. Мама не выходила из комнаты неделю. Она вела себя так, будто Лорена убила семейного питомца. Лорена добавила светлые блики на свои каштановые волосы. Какой кошмар.