Это было похоже на правду.
- Вашей матери было, наверное, нелегко с вами справляться.
Робин помолчал, потом сказал:
- Вовсе нет. Она как глянула на меня новорожденного, так сразу отдала Богу душу.
Несмотря на небрежный тон, в его словах слышалась боль.
- Как это ужасно, - тихо сказала Макси.
- Отцу моему было еще ужаснее. - Робин подошел к двери сарая и выплеснул воду. - Если верить портретисту, я очень на нее похож. Каждый раз, когда отец меня видел, его всего передергивало.
У Макси чуть слезы не навернулись на глаза. Бедный ребенок! Но она сдержалась и тихо спросила:
- Почему вы мне это рассказываете? Робин долго молчал. Его профиль показался Макси таким же холодным и далеким, как серое небо.
- Не знаю, Канавиоста. Может быть, потому, что порой мне надоедает темнить.
Услышав свое индейское имя, Макси почувствовала, как по затылку поползли мурашки. В первый раз Робин добровольно приподнял завесу непроницаемого лоска, которая скрывала его суть. Может быть, он это сделал потому, что она сама ему вчера открылась. А может быть, ночь, проведенная в объятиях друг друга, разрушила некоторые из разделявших их преград.
Макси вспомнила его панику, когда она пыталась научить его слушать ветер, и его слова о женщине, на которой он хотел жениться и которая ему отказала. Робин был похож на клубок спутанных ниток - тут были нити юмора и скрытности, ума и хитрости, заботы и отрешенности. И вот сейчас он дал ей в руки конец нити, чтобы она попыталась, если сможет, размотать весь клубок.
Если это ей удастся, что она обнаружит внутри?
Едва успев задать себе этот вопрос, Макси уже знала ответ: под всем этим остроумием и обаянием скрывается горькое одиночество.
***
Когда Вулвертон сообщил Дездемоне то, что узнал от Симмонса, она почувствовала огромное облегчение. По крайней мере, беглецы живы и невредимы. Но больше маркиз ничего ей не сообщал, и с тех пор она его не видела. Придется продолжать розыски.
Устало вздохнув, она вышла из кареты на пыльную улицу очередной деревни. Ей казалось, что уже много месяцев она таскается по дорогам Центральной Англии, выслеживая свою племянницу и беспринципного прощелыгу, который навязался ей в спутники. Лорд Роберт не вырос в ее Мнении оттого, что они с Макси все еще путешествовали пешком. Казалось бы, всякий уважающий себя соблазнитель хотя бы нанял коляску. Аристократ называется!
Дездемона теперь знала, кому и какие задавать вопросы. Маленькие деревни, где замечали каждого чужака, были самым подходящим местом, а спрашивать было лучше всего пожилых мужчин, которые собирались в местной пивной. Неплохо осведомлены были и лавочники. С утра Дездемона заходила уже в третий крошечный магазинчик - на этот раз в деревушке Уингерфорд. Как всегда, на прилавке грудой валялась всякая всячина - иголки, нитки, рулоны дешевой материи, мотки лент, глиняные горшки, соль и сахар, конфеты для детей. Рыжий кот, прикрыв нос хвостом, тихо посапывал на груде поношенной одежды.
К Дездемоне поспешила полная хозяйка, глаза которой загорелись при виде богато одетой покупательницы.
- Чем могу служить, миледи?
- Я хотела спросить, не видели вы случайно мою племянницу с мужем. Она темноволосая смуглая женщина маленького роста и одета, как юноша, а он среднего роста красивый блондин.
- Как же, как же, они вчера ко мне заходили. - Лавочница бросила на Дездемону оценивающий взгляд. - У джентльмена порвалась рубаха и он купил новую. И еще шляпу и белье. Такого тонкого белья, как на нем, у меня не нашлось, но он взял что было.
Дездемона поведала лавочнице заранее заготовленную историю:
- Все это ужасно глупо. Муж племянницы побился об заклад, что пройдет пешком до Лондона, а племянница решила отправиться вместе с ним. Они поженились совсем недавно, и ей казалось, что такое путешествие будет очень забавным приключением. Я, конечно, этого не одобряла, но и запретить не могла.
Дездемона тяжело вздохнула.
- В общем-то в этом не было бы особенной беды, но ее отец вдруг тяжело заболел. Мы пытаемся их найти, чтобы она успела повидать отца пока не поздно.
У Дездемоны дрогнул голос. Если ей придется еще несколько раз рассказать эту жалостную историю, она, глядишь, сама в нее поверит.
- Скажите, а они не упоминали в разговоре, какой дорогой собираются идти?
Лавочница сделала удивленное лицо, словно давая понять, что не очень-то верит в эту историю, но никогда не посмеет назвать благородную даму лгуньей.
Теперь дело было за Дездемоной. Лавочница, вероятно, оскорбится, если ей прямо предложить деньги. Надо действовать тоньше. Дездемона окинула взглядом прилавок.
- Какая миленькая лента! Я нигде не могла найти именно этот оттенок. - Она вытащила из вороха отделочных материалов моток голубой ленты. - Продайте мне ее. Пяти фунтов хватит?
- Пять гиней <Гинея - денежная единица, равная 21 шиллингу. В фунте 20 шиллингов, так что лавочница выигрывает на этом пять шиллингов.> - и лента ваша.
Ироничный блеск в глазах лавочницы не оставлял сомнений - она отлично понимала, за что ей предложили такую сумму.
- Прекрасно! - обрадовалась Дездемона, словно и не знала, что красная цена ленте - один фунт. Лавочница завернула покупку.
- Вообще-то, когда я искала белье в заднем помещении, я слышала, как муж вашей племянницы сказал что-то о скотопрогонной дороге.
- Скотопрогонной? - с недоумением переспросила Дездемона.
- Да, тут недалеко проходит большая скотопрогонная дорога. Может быть, они решили идти вместе с гуртовщиками. Многие так делают - господам кажется, что это очень интересно.
Это было похоже на правду, хотя поиски еще больше затруднялись.
- А вы мне не скажете, как найти эту дорогу? Глаза лавочницы со значением остановились на руке Дездемоны. Та отдала ей деньги и получила подробные указания.
Уходя, она задала еще один вопрос:
- Как вам показалось, моя племянница и ее муж были в хорошем настроении? Лавочница пожала плечами.
- Да, вроде все у них было хорошо. Во всяком случае, они много смеялись.
Дездемона притворно улыбнулась.
- Очень рада это слышать. Я боялась, что трудности пути испортят им настроение и они начнут ссориться. А это было бы прискорбно - ведь они только что поженились.
Карета леди Росс отбыла в облаке пыли, и тут лавочница позволила себе самодовольно ухмыльнуться щербатым ртом. До чего же выгодными покупателями оказалась эта парочка!
Здоровенный кокни, заявивший, что он выслеживает двух мошенников, раскололся на два фунта. Но она поняла, что тут что-то нечисто, только выслушав историю милорда, ехавшего в карете с гербом. Он, дескать, ищет племянника и племянницу, решивших для развлечения попутешествовать пешком по Англии. Ему, видите ли, надо их найти, потому что их бабушка при смерти. Его светлость отвалил ей целых пять фунтов, а теперь эта леди ищет племянницу с мужем. Надо было нагреть ее на все десять.
"Интересно, еще кто-нибудь заявится?" - подумала лавочница, подняв юбку, чтобы положить деньги в кошелек, который носила на поясе. И что станет с этой парочкой, когда их догонят все преследователи?
Она закудахтала от смеха. Красавчик блондин как пить дать всех их одурачит. Язык у него подвешен будь здоров: такой выберется из любой передряги.
Глава 12
Они услышали мычание еще до того, как увидели низкое каменное здание постоялого двора под названием "Приют гуртовщика". Он стоял на возвышении, с которого открывался вид на зеленую холмистую равнину. Подойдя поближе, они увидели огромное стадо черных бычков, пасущихся на лугу позади постоялого двора.
- Нам повезло, - сказал Робин. - Хорошо, что сегодня воскресенье.
- Почему?
- Эти бычки - валлийской породы. А валлийцы - добрые методисты <Приверженцы методистской церкви.> и по воскресеньям не работают. Поэтому-то они здесь, а не в десятке миль отсюда.
- Ясно.
Макси посмотрела на постоялый двор и с мольбой спросила:
- Робин, как вы считаете, мы можем себе позволить снять на ночь комнату и заказать горячую ванну?
- Я вас вполне понимаю - мне и самому ужасно хочется вымыться. За горячую ванну я готов помериться силами с Симмонсом с завязанной за спину одной рукой. - Робин задумался. - Пожалуй, пора дать представление. Воскресенье - довольно скучный день, и посетители, наверное, будут рады развлечься.