вот так приблизительно пою я.
Алла, обняв руками колени, смотрит на меня, не мигая. Льнопад волос струится по ее плечам, рукам, коленям. Она заворожена моим пением.
Потом мы, босые, бредем по лесу. Вдруг — чу! — из-за деревьев долетают звонкие тугие хлопки. Я тяну Аллу вперед. Футбол! Футбол! Футбольные чары не отпускают меня с детства. Одиннадцать Фрейдов не смогли бы объяснить мое либидо к футболу, игре игр.
Между деревьями свежесалатно светится обширная поляна. Мелькают майки. Ого, да это тренируется сборная Союза!
— О, Макар! — приветственно машет мне лучший нападающий Европы. — А ну, становись в ворота, мы тебе постучим.
Знают, черти, читали в «Неделе» — там было мое интервью на 13-й странице, — что я прирожденный вратарь, с изумительной прыгучестью и реакцией, и если бы не всепоглощающая страсть к литературе — быть мне лучшим вратарем мира.
Босой и голый до пояса, в одних подвернутых джинсах «Леви Страус», я должен закрыть собою, своим молодым летящим телом зияющий проем ворот — двадцать один квадратный метр. И я их закрою, черт возьми, эти воздушные метры, сейчас вы увидите, мальчики.
Пошла бомбежка. Пестрые ядра несутся на меня со всех сторон. Верхние дальние мячи шуршат в воздухе (с трибун вы этого не слышите). Я ловлю их мягким движением продавца антикварного магазина, снимающего фарфоровую вазу с верхней полки, — бережно и точно.
Уразумев, что дальние мячи для меня — семечки, игрушки, бомбардиры вступают в штрафную площадку. Лучший форвард Европы лупит прямой наводкой. (Форвард — всегда Онегин. Он баритон, он стреляет первым. Вратарь — тенор, лиричный и жертвенный. Но футбол не опера, здесь победить Ленский!) Мяч, злобный болид, рвется в левую от меня девятку… В отчаянном прыжке зависаю по диагонали. Надо мной резко голубое небо, трагически простертые руки — мои руки — и темный диск мяча. О, несказанное, звериное наслаждение перехватом летящей добычи! Взял!!! Я изгибаюсь в воздухе полумесяцем и в обнимку с мячом мягким перекатом обрушиваюсь на землю.
— А знаете, — говорит мне задумчиво тренер сборной, седовласый футбольный мудрец в синем тренировочном костюме, — а что, если…
— Не нужно меня заявлять в сборную, Кузьмич, — говорю я. — У меня просто нет для этого времени. Я сейчас готовлю к переизданию свой шеститомник — дыхнуть некогда, пойми меня правильно, старина!
Протянув Алле руку, я плавно и мощно поднимаю ее с травы…
Моя синяя «Тойота» вскарабкалась на шоссе и катит в Москву. Аллина голова на моем правом плече.
— Я могу отвезти тебя домой, но… — я не договариваю, жду реакции.
— Нет, не домой, — говорит Алла, предоставляя мне решать, как нам жить дальше.
От предчувствия гигантских перемен в моей и ее жизни захолонуло сердце.
— Знаешь, — говорю я, — пока что полетим в Гагру купаться. Сейчас полетим, сразу. Холодная «Хванчкара» и по-карски. Вода ночью — двадцать шесть градусов. Машину оставлю в Домодедово на площадке у аэропорта.
— Хочу! — говорит Алла, не открывая глаз.
Насквозь, через всю Москву пилим в Домодедово. Уголком глаза замечаю — проезжаем мимо магазина «Овощи». И тут странная сила, таинственный внутренний приказ заставляет меня затормозить у магазина. Я должен купить три кило картошки. Должен. Почему должен, не помню, но обязан. Приказ выплыл из памяти, как красный шар на ниточке из тумана, а кто держит нитку за другой конец, не знаю…
С раздувшейся авоськой выхожу из магазина. Моей машины нет, она куда-то унеслась, растворилась вместе с изумительной Аллой Коваленко. Я горько усмехаюсь — прощай, Алла, прощай, моя кино-супер-звезда! Я не в обиде на тебя, что ты!.. Спасибо и на том…
Я останавливаюсь у парикмахерской и долго смотрюсь в овальное зеркало у входа. Наконец дергаю мешочком под левым глазом, что должно означать бодрое, стоическое: «Ничего, мы еще повоюем!» — и плетусь домой, где жена и дочь ждут меня и картошку.
Не знаю, как Алла, а я часто вспоминаю наш дивный, сказочный завтрак на траве. И всякий раз жестоко корю себя — ну, зачем, зачем ты, идиот, затормозил у овощного магазина?.. Дул бы себе напрямик в Гагру!..
Обед с режиссером
Есть обманчивые названия, вводящие в заблуждение простодушных граждан.