— Кто это, милый? — Она напряженно вглядывалась в экран, реплика ее относилась к какому-то актеру.
На лестнице раздались шаги.
— Что? — спросила Перл. — Уже? — Она попыталась встать, но замешкалась, потому что не сразу нащупала подлокотники, потом наконец поднялась с кресла, открыла входную дверь и спросила: — Коди?
Он стоял в дверях. Высоченный, гораздо выше, чем думал Люк. Гипс на его руке и ноге белел в темноте.
— Здравствуй, мама.
— Ах, Коди, дай я на тебя посмотрю! И Рут здесь? Здравствуй, милая. Коди, у тебя все в порядке? Я не вижу твоего лица. Тебе действительно лучше?
— Все нормально. — Коди поцеловал ее в щеку и проковылял в дом.
— Привет, папа, — сказал Люк, неуклюже поднимаясь со стула.
— Хотел бы я знать, что это ты надумал, — сказал Коди.
— Не знаю…
— Не знаешь! И это все, что ты можешь сказать? Ты до смерти напугал нас. Мама чуть с ума не сошла.
— Мы так волновались, сынок! — воскликнула Рут, притянула Люка к себе и поцеловала. Колючие оборки синтетического платья, которое она надевала по особым случаям, примялись на его груди. Он уловил исходивший от нее запах травы, такой родной и близкий, хотя раньше он его как-то не замечал. — Мы чуть с ума не сошли, — сказала Рут, обращаясь к Перл. — Ей-богу, я состарилась на сто лет. Мне казалось, что, если я еще раз выгляну в окно, на улицу, я просто свихнусь — тот же поворот на дороге, тот же безлюдный тротуар. Вы даже представить себе не можете.
— Могу, — возразила Перл, — еще как могу.
Она ощупью искала выключатель настольной лампы. Шелковый абажур шуршал и покачивался. В дверях появился Эзра.
— Коди? Это ты? — Он быстро вошел в комнату, и первой на его пути оказалась Рут. Он едва не сшиб ее — схватил за руку и быстро поздоровался. — Рад видеть тебя, Рут.
Тем временем Коди нащупал выключатель и включил свет. Простое совпадение — он только помог матери, — но Люку почудилось, будто отец включил лампу нарочно, чтобы как следует рассмотреть их, Рут и Эзру, лицом к лицу. Эзра заморгал от яркого света, потом, точно медведь, обнял Коди. Тот не сопротивлялся.
— Как рука? Как нога? — спрашивал Эзра. — Ты что, без костылей?
Коди по-прежнему не отрывал глаз от Рут и Эзры.
— Говорит, что не может пользоваться ими, — сказала Рут, — когда в гипсе левая рука и правая нога… — Она одернула Люкову майку, хотя в этом не было никакой необходимости, затем отвела волосы с его лба и рассеянно продолжала: — А сейчас, когда ему наложили гипс со скобкой… Ох, Люк, мальчик мой, что ж ты не подумал, как мы будем без тебя?
Коди отвернулся и сел в кресло.
— Может, чаю со льдом? — спросила Перл.
— Нет, спасибо, — поблагодарил Коди.
— А кофе? Как насчет кофе?
— Да нет, ничего не надо, — проворчал Коди.
Люк думал, что Перл обидится, но она взглянула на Коди со странно умиротворенной улыбкой и сказала:
— Ты вечно брюзжал, когда плохо себя чувствовал.
В самом деле, странный это был визит! Нарочито сдержанный, без всяких событий, даже нудный. Люк поначалу сидел неестественно выпрямившись, но постепенно успокоился и стал смотреть по телевизору концерт. Взрослые вполголоса обсуждали денежные дела. Коди говорил, что Перл надо сменить котел в подвале, он, пол, заплатит. Перл сказала, что у нее есть кой-какие свои сбережения, но Коди настаивал, будто покупка котла доставляла ему удовольствие, дарила ощущение победы. Ах эти деньги, деньги, деньги! Словно нет более интересных тем для разговора.
Люк нажал какой-то рычаг и неожиданно вместе со спинкой кресла откинулся назад, а его ноги, наоборот, поднялись на чем-то вроде подставки. Перл теперь расспрашивала, куда они двинутся из Питерсберга. Коди сказал, что пока не знает, они со Слоуном надеются заключить контракт с косметической фирмой в… Слушая рассудительный голос отца, Люк чувствовал себя обманутым, преданным. Сколько лет ему внушали ужасные вещи: дескать, в семье и злобы хоть отбавляй, и ожесточенности! А Перл и Коди мирно беседуют, как нормальные взрослые люди. Обсуждают, где лучше жить — на Севере или на Юге. Потом разгорелся какой-то нудный, бестолковый спор, пока не выяснилось, что Перл считает Балтимор северным городом, а Коди — южным. Перл спросила, не окажется ли новый завод таким же опасным, как предыдущий.
— Любое место опасно, если им управляют идиоты, — ответил Коди.
— Коди, я так тревожусь, — сказала Перл. — Знаешь, что со мной было! Мой старший сын, мой первенец, находится между жизнью и смертью, а мне нельзя навестить его.