Она сложила письмо Эзры и сунула его в карман. Потом надела пальто и пешком направилась на Сент-Пол-стрит к узкому кирпичному зданию, втиснутому между конторами и магазинами.
В этом районе ресторан Скарлатти был единственным фешенебельным заведением. Там только ужинали, как правило, люди состоятельные, приезжавшие сюда из богатых кварталов. В этот час — около половины шестого — ресторан был еще закрыт. Она подошла к черному ходу, куда несколько раз приходила вместе с Эзрой, обогнула два мусорных бака с увядшей зеленью, поднялась на крыльцо и постучала. Потом приложила ладонь козырьком к окну и заглянула внутрь.
Мужчины в грязных фартуках сновали по кухне — пар, нержавеющая сталь, лязгающие крышки кастрюль, огромные чаны, полные нашинкованных овощей. Немудрено, что никто не услышал ее стука. Дженни повернула ручку — заперто. Хотела постучать еще раз, погромче, и тут увидела миссис Скарлатти. Ссутулив плечи, та стояла у входа в зал — с зажженной сигаретой в руке, бледная, в узком черном платье. Дженни не могла разобрать слов, но слышала хриплый равнодушный голос миссис Скарлатти. Дженни обратила внимание на ее прическу: черные волосы были зачесаны вправо, как у сверхмодных манекенщиц из журнала «Вог». И голова ее тоже клонилась вправо, будто эта женщина несла непосильную ношу, какой-то тяжкий груз, связанный с мужчинами и жизненным опытом. И Эзра был знаком с этой особой! И чувствовал себя с ней легко и свободно! Беспокоился о ней! Подумать только! Дженни повернулась и зашагала прочь. До нее внезапно дошло, что братья выросли и покинули дом. Они уже не такие, какими она их помнила: Эзра уже не школьник, играющий на бамбуковой дудочке; да и Коди, победоносно бросавший игральные кости на старую доску «Монополии», уже не тот. Ей вспомнилась выцветшая байковая рубашка, которую Эзра носил не снимая, так что казалось, она приросла к нему. Вспомнилось, как он покачивался, засунув руки в задние карманы брюк, или, когда не знал, что ответить, буравил землю носком кеда. А как — когда она сидела у себя в комнате, зареванная после очередного скандала с матерью, — он утешал ее. Прокрадывался вниз, на кухню, и приносил ей кружку горячего молока с медом и корицей. Он молниеносно улавливал настроение каждого из членов семьи и в знак безмолвной поддержки тут же предлагал еду или питье.
Дженни прошла по переулку и, вместо того чтобы идти к дому, свернула сначала на Бушнелл-стрит, а оттуда на Патнем-стрит. Холодало, пришлось застегнуть пальто на все пуговицы. Миновав три квартала Патнем-стрит, она очутилась перед зданием таким старым и унылым, что его можно было принять за бывший склад, если бы не вывеска: «Том и Эдди. Авторемонтная мастерская». Раньше она часто приходила сюда за Эзрой, но никогда не переступала порога, а ждала брата у въезда. Теперь же она вошла в темноту и огляделась. Том и Эдди, как она поняла, разговаривали с каким-то человеком в темном костюме; один из них держал в руке скоросшиватель. В глубине мастерской Джосайя Пейсон бил по крылу пикапа огромной резиновой кувалдой. Осколок воспоминания пронзил Дженни, загадочный обрывок давнего-давнего прошлого. Джосайя на школьном дворе яростно размахивает то ли обрезком трубы, то ли металлическим стержнем, со свистом рассекающим воздух, и выкрикивает какую-то несуразицу, а Эзра, защищая его, стоит между ним и толпой мальчишек. «Все будет о’кей, ребята, вы только уходите!» — говорит Эзра. А что было потом? Чем это кончилось? С чего началось? Она не помнила. А сейчас Джосайя орудовал кувалдой. Он был непомерно высокий и худой, точь-в-точь остов какой-то незавершенной скульптуры. Коротко подстриженные черные волосы торчали ежиком, костлявое лицо блестело, кривые, находящие один на другой зубы были так стиснуты, словно он собирался разгрызть их и выплюнуть.
— Джосайя!.. — робко окликнула она.
Он опустил кувалду и взглянул на нее. А может, куда-то еще? Глаза у него были черные, как вар, без век, восточного разреза. Не поймешь, куда они смотрят. Он швырнул кувалду на груду мешковины и, сияя от счастья, ринулся к Дженни.
— Сестра Эзры! — сказал он. — Эзра!
Она улыбнулась и зябко обхватила руками свои локти.
Джосайя остановился перед ней и провел пальцами по волосам. Руки у него были чересчур длинные.
— Как Эзра? — спросил он.
— Все о’кей.
— Ом не ранен, не…