— Просто замечательно, — откликнулся он, погладил ее по руке и попросил передать горчицу.
— Странно, школа всегда пахнет школой, — сказала Дженни учительнице Слевина. — Сколько ни добавляй новинок — аудиовизуальных пособий, микрокалькуляторов, — а школа по-прежнему пахнет книжным клеем, дешевой серой бумагой для черновиков по арифметике и еще чем-то… Знакомый запах. Я узнаю его, но никак не могу вспомнить, чем это пахнет.
— Садитесь, доктор Тулл, — предложила учительница.
— Пылью от батарей! — вспомнила Дженни.
— Как вы сказали?
— Вот чем еще пахнет школа.
— Я вызвала вас не случайно, — произнесла учительница, раскрывая лежащую перед ней папку.
Учительница была крохотного роста, явно моложе тридцати, бойкая, веснушчатая, в огромных роговых очках, под которыми прямо-таки исчезал ее остренький нос. Быстро же она усвоила командирский, не терпящий возражений тон, подумала Дженни.
— Я знаю, доктор Тулл, вы человек занятой, — сказала она, — но меня серьезно беспокоит Слевин, и я считаю необходимым поставить вас об этом в известность.
— Вот как? — Дженни решила, что будет лучше, если она тоже наденет очки, хотя захватила с собой только те, что для чтения. Она порылась в сумочке, на пол выпала розовая пластмассовая пустышка. Дженни сделала вид, будто не заметила этого.
— Слевин очень умный мальчик, — сказала учительница, неодобрительно уставившись на Дженни. — Способнее остальных моих учеников.
— Да, я согласна с вами.
— Но по английской грамматике, — сказала учительница, перелистывая бумаги, — у него «плохо». В лучшем случае он получит «посредственно» с минусом.
Дженни цокнула языком.
— По математике «удовлетворительно», по истории «посредственно», по физике и физкультуре… Он столько пропускал, что я наконец спросила, не прогуливает ли он. «Да», — откровенно сознался он. «Сколько же ты прогулял?» — спросила я. «Весь февраль», — ответил он.
Дженни рассмеялась. Учительница в недоумении посмотрела на нее. Дженни поправила очки и спросила:
— А вам не кажется, что это просто переходный возраст?
— Да ведь и у всех его одноклассников переходный возраст, — возразила учительница.
— Или… Не знаю, может быть, ему скучно. Вы же сами сказали, что он умный мальчик. Посмотрели бы вы на него дома. Вечно возится с какими-то механизмами, делает проводку для стерео… У него собственный магнитофон. Он купил его на свои, заработанные деньги. Какая-то потрясающая марка, не могу вспомнить, как точно она называется. Я вообще в этих делах профан. Когда Слевин завел разговор об очистителе для головки, я было решила, что речь идет о шампуне, а Слевин все эти хитроумные штуки знает как свои пять пальцев и…
— Наш директор, мистер Дэвис, считает, — перебила ее учительница, — что Слевин переживает трудности эмоционального характера, связанные с приспосабливанием к новой домашней обстановке.
— С каким таким приспосабливанием?
— Он говорит, что мать Слевина бросила его и мальчика сразу же перевезли в ваш дом, где ему пришлось привыкать к новой матери и сестре.
— Ах вот вы о чем… — Дженни махнула рукой.
— Мистер Дэвис считает, что Слевину, по всей вероятности, потребуется профессиональная помощь психиатра.
— Глупости! — сказала Дженни. — Подумаешь, небольшой период привыкания. С тех пор прошло уже добрых полгода. И вовсе не… Посмотрите на мою дочь! Ей тоже пришлось привыкать сразу к семерым. И она ни разу не пожаловалась. Ничего страшного, мы справляемся! Кстати, недавно мой муж говорил, что следует подумать о новых детях. По его мнению, у нас должен быть хотя бы один общий ребенок, но я пока что не могу решиться. Как-никак мне уже тридцать шесть, и вряд ли разумно…
— Мистер Дэвис считает…
— …хотя если для него это так важно, то мне все равно…
— Все равно! — возмутилась учительница. — А как же насчет демографического взрыва?
— Что? Вы меня сбили… А я хотела вот что сказать, — продолжала Дженни, — нечего сваливать на разводы, притирания, плохих родителей и тому подобное. Всякий человек творец своего счастья, согласны? В жизни надо преодолевать трудности. Нельзя опускать руки перед неудачами. Все это я объясню Слевину. Поговорю с ним сегодня же вечером. Уверена, он исправит свои отметки.
Она нагнулась, подняла с полу пустышку, попрощалась с учительницей и ушла.
В кабинете Дженни на стене висела лакированная деревянная доска с надписью: ДОКТОР ТУЛЛ НЕ ИГРУШКА. Эту доску сделал для нее Джо в своей домашней мастерской. Его злили синяки и царапины, которые изо дня в день оставались у Дженни после возни с ее маленькими пациентами.