— Заставь их хоть немного тебя уважать, — говорил он. — Надо держаться с достоинством.
Но доска, в сущности, потерялась среди фотографий пациентов (на пляжах, на качелях, голышом на одеяле в фотостудии или у пирога с зажженными свечами), а также их автопортретов, сделанных цветными карандашами. Вдобавок большинство пациентов еще не умели читать.
Она подхватила Билли Бернема и потащила к сестре, чтобы та сделала ему укол против столбняка; мальчик хохотал и отбивался.
— Очень может быть, — через плечо громко сказала она его матери, — что сегодня ночью у него немного поболит под левой… — Билли дернулся, и от белого халата Дженни отлетела пуговица.
Маленькому Олбрайту надо сделать очередную прививку. Младенцу Кэрролов пора назначить другую молочную смесь. Бесконечный насморк Люси Брэндон похож на аллергию. Дженни сказала ее матери, что девочку надо повезти на аллергеновые пробы. У близнецов Моррис увеличены миндалины…
Она попросила секретаршу купить ей сандвич.
— А разве вы сегодня не в ресторане обедаете? — в свою очередь спросила та. — Здесь ваш брат, он дожидается уже по крайней мере полчаса.
— О господи, я же совсем о нем забыла, — сказала Дженни и вышла в приемную.
Эзра сидел на обтянутой пластиком кушетке в окружении игрушек, кубиков, клеенчатых книжек с картинками. Целый выводок малышей, лопочущих по-испански — должно быть, пациенты доктора Рамиреса, — копошился у его ног, но, глядя на растрепанные, мягкие, как у ребенка, светлые волосы Эзры, на его выцветший рабочий комбинезон, на широкое, застывшее в ожидании лицо, никто бы не принял его за их родителя.
— Эзра, милый, — сказала Дженни, — я напрочь забыла. Через двадцать минут я должна принять следующего пациента, может, успеем перекусить?
— Ну конечно, — кивнул Эзра.
Она сняла халат, надела плащ, они спустились на лифте в большой, мощенный мрамором вестибюль и через дверь-вертушку вышли на улицу. На тротуаре темнели капли дождя, небо над головой было серое, хмурое. В воздухе пахло мокрым углем. Съежившись, торопились куда-то прохожие, пыхтели автобусы, вдали раздавался колокольный звон.
— Я чувствую себя круглой идиоткой, — сказала Дженни. — Приглашаю тебя — не кого-нибудь, а тебя! — в котлетную.
Она вспомнила его ресторан, который всегда немного пугал ее. Недавно Эзра переделал квартиру над рестораном, превратив ее в небольшие элегантные кабинеты, вроде тех, какие показывают в старых фильмах (затянутые плюшем комнатки, где злодей пытается соблазнить героиню). Эзра считал, что они непременно понравятся супружеским парам, отмечающим свадебные юбилеи (как у большинства холостяков, у него были забавные, до крайности сентиментальные представления о браке). Однако до сих пор кабинеты заказывали для деловых переговоров лишь бизнесмены и балтиморские политиканы, сверкающие дорогими запонками, перстнями и браслетами для часов.
— Котлеты — это хорошо, — сказал Эзра. — Обожаю котлеты!
Позже, когда они вошли через стеклянные двери в чистенькую современную закусочную, где по стенам были развешаны огромные яркие фотографии — кольца лука и молочные коктейли, — он со счастливой улыбкой огляделся по сторонам. За одними столиками сидели секретарши, за другими — рабочие-строители.
— Все это здорово смахивает на коммуну, кибуц или что-то вроде этого, — сказал Эзра. — Сети стандартных закусочных, куда приходят завтракать, обедать, а иногда и ужинать. Скоро у нас вовсе не останется домашних кухонь — всегда можно будет зайти в ближайшую забегаловку Джино или Мак-Доналда. Неплохая идея.
Интересно, а существуют ли кафе, закусочная, ресторан, чтоб не понравились Эзре? — подумала Дженни. В бесплатной столовой для безработных ему наверняка пришлось бы по душе, что посетители зверски голодны. В какой-нибудь вонючей таверне он обнаружил бы невиданные доселе маринованные яйца. Надо признать, там, где дело касалось еды, Эзра понимал, что к чему.
Пока Эзра ходил за котлетами, она устроилась за столиком, сняла плащ, пригладила волосы, ногтем соскребла с блузки пятнышко от молочной смеси. Странно было сидеть в одиночестве за столиком. Ее постоянно окружали люди — дети, пациенты, коллеги-врачи. От незаполненного пространства вокруг она ощущала какую-то пустоту, невесомость, словно ей не хватало балласта и в любую минуту она могла взмыть вверх.
Эзра вернулся с котлетами.
— Как дела у Джо? — спросил он, усаживаясь.
— Нормально. А как мама?