— Потому что их сбил со следа запах бензина, — вставила сестра Сиско.
— Да, на гоне собаки обычно никакой опасности не замечают. Могли бы и под автобус угодить, повезло еще, — насупившись, с важностью разъяснил хозяин. — А где это произошло?
— На кудыкиной горе, по крайней мере, туда убежал ваш заяц, — лукаво улыбнулась сестра Сиско. — Кстати, Юсси приедет в отпуск?
— Не дали ему на сей раз отпуска, — мрачно заявил хозяин. Набедокурил, наверное.
— Скорее всего, задание получил важное, — обиделась за брата сестра.
Вошла Сиско, в одной руке у нее был кофейник, а в другой на деревянной подставке свежевыпеченная румяная булка. С одного конца она была нарезана на куски толщиной в два сантиметра. Мартти как бы со стороны внимательно следил за всеми движениями своей невесты. В деревне она заметно поправилась.
— Первый кусок полагается взять гостю, а потом уже всем остальным, вежливо сказал хозяин.
— Нет, нет, сначала вы, — смутился Мартти.
— Бери, пока теплая, — велела Сиско.
— Как рано стало темнеть, — заметил Мартти, поглядев в окно.
— Сиско, зажги свет! — велел отец.
Сиско послушно выполнила его просьбу. Резкий свет на мгновение как бы ослепил всех: перед глазами поплыли темные и светлые блики.
— Ешьте булку, не зря ведь женщины пекли, старались, — угощал хозяин.
— Спасибо, я уже съел, — промямлил Мартти.
— Грех отказываться, когда угощают, — настаивал тот. Мартти потянулся за вторым куском, но нарезанных больше не было. Он чуть было не взял себе всю оставшуюся булку.
— Извините, — с ужасом сказал он и торопливо попятился к своему ящику.
— Угостишься тут, как же, если булка не нарезана, — обернувшись в сторону кухни, громко сказал хозяин.
Сиско вошла с длинным ножом в руках и поспешно нарезала булку.
— Я пойду корову доить, а ты тут с гостем побеседуй, — сказала она сестре.
— Берите, берите еще, — угощал хозяин.
— Спасибо, — поблагодарил Мартти и взял первый кусок, потолще, отрезанный специально для него.
Сиско вернулась, на ней была старая юбка и большие резиновые сапоги.
— Ну, что слышно в Хельсинки? — завела светскую беседу хозяйка, которая освободилась от домашних дел и теперь примостилась у входа на стуле.
— Спасибо, все хорошо, — ответил Мартти.
— А как у тебя со здоровьем? — снова спросила она. Мартти отметил про себя, что она стала обращаться к нему на «ты»:
— Спасибо, все в порядке.
И тут же вспыхнул, как кумач, потому что сестра невесты продолжила:
— Я болела ангиной. Собиралась приехать к вам на праздник всех святых, да не смогла.
— Да, ты писала, — кивнула хозяйка. — Мартти, вы работаете в Хельсинки?
— Совершенно верно, в рекламном бюро, — пробормотал тот.
— Да сними ты наконец свою шапку, отец, — неожиданно обратилась она к мужу.
Хозяин молча встал и вышел на улицу. Мартти немного посидел для приличия, неудобно было выходить сразу за ним.
Окошко хлева было освещено. Мартти проник туда через кухню коровника. Пахло навозом. В большой бидон сквозь цедилку лилось молоко. Сиско не видно было, она словно спряталась под корову.
— Как у вас много коров! — удивился Мартти.
— Хватает, как видишь.
— А я все-таки приехал.
— Правильно сделал.
— Что они думают по этому поводу?
— Они тоже очень рады, что ты приехал. Тем более что Юсси не смог приехать.
— Незаметно что-то, чтобы очень обрадовались, — вздохнул Мартти. Кстати, как зовут корову?
— Эмма.
Сиско понесла молоко, и Мартти схватил ее за руку повыше локтя и попытался задержать:
— Осень была такая тоскливая! Мне ужасно хотелось приехать к тебе.
— И мне. Тут скучища — мрак, дожди, коровы… Хорошо, что ты приехал.
— А у меня теперь в городе своя квартирка.
— Знаю, ты писал.
Хозяин принес дров в отведенную для гостя комнату на чердаке и зажег там свет, а Мартти притащил туда свою сумку.
— Не желает ли гость пойти сейчас в баню, попариться? — степенно спросил он.
— Спасибо, мне что-то не хочется. Я уже был вчера, — солгал Мартти, подумав про себя: стоит ли с этим сейчас связываться, опять что приключится.
— Какой же это сочельник без бани?! — до крайности удивился хозяин. Надо пойти. Вчера не считается.
— Ну хорошо, я пойду, — со вздохом согласился Мартти.
— Можно хоть сейчас, — оживился хозяин. — Воздух там свежий, никакого угара нет. Только после себя заслонку не забудьте закрыть. А женщины пойдут позже. Самым последним обычно хожу я — можно посидеть в тишине и вволю попариться. Баня у нас особая, не то что у других. Сердце заходится, до того жарко натоплено.