Глаза гиганта — совершенно чёрные, будто залитые нефтью, были лишены зрачков. Сплошной мрак — и всё. И ассоциировалась эта дрянь в первую очередь со Зверобогом, будь он неладен.
Ну, ничего удивительного, имя босса: Осквернённый Великий Змей.
И тут раздался голос:
«Последний нефилим? Вот ты какой, смертный. Я ждал тебя».
Раздался прямо в моей голове.
— Так, шиза пришла — буркнул я себе под нос. Босс-телепат? А чего бы нет, мне только его и не хватало до кучи. Я заорал — уже змею. — Это ты что ли разговариваешь⁈
«Я не знаю, кто такая Шиза, но говорю именно с тобой, смертный».
Голос его мне не нравился, пусть я воспринимал его не ушами. Какой-то тонкий, вкрадчивый, даже немного слащавый. К внушительной титанической внешности Великого он не подходил совершенно.
«Мы должны были встретиться, — продолжил змей. — Меня предали, смертный. Мои Жрицы связались с Вестником Безумного короля. Этот враг у нас с тобой — общий».
М-мать, ну что за бред то? Огромный змей-телепат, говорящий в моей голове, предлагает союз?
Ладно, ладно. Я за эти дни чего только не повидал, так что нехрен удивляться. У нас же тут переговоры, у нас — «враг моего врага мой друг». Этой огромной херне от меня что-то нужно — значит, нужно разобраться, что.
— Зачем я тебе? Не сможешь сам убить Вестника?
Честно — я не очень хотел задавать этот вопрос. Наведу его на мысль, что я не нужен — реакция будет непредсказуемой. Хотя, с другой стороны — я с самого начала рассчитывал на бой. За здоровяка должны дать много опыта, плюс — будет выполнено задание Системы. Это — с одной стороны.
С другой — если он разумный и не агрессивный, зачем его вообще убивать? Есть черта, перейти за которую я не готов. Просто…
Змея? Блин, мне сложно воспринимать его разумным существом. Нужно разобраться во всей этой фигне, очень уж всё подозрительно.
И ещё немного тупо.
«Меня заперли, предали мои же Жрицы. Спутались со Скверной, — голос в моей голове задрожал, в нём появились неприятные визгливые нотки. — Какая ирония, смертный. Кровавые Жрицы не признали меня из-за Скверны — а теперь сами используют её, чтобы избавиться от меня. Может быть, они тоже уже сошли с ума. Здесь все рано или поздно сходят с ума, смертный».
М-да, дикие сильфы, дикие наги… Одичали все — это однозначно.
«Они должны были приносить мне жертвы. МНЕ, смертный, — продолжил змей, повышая тон. Да, он не говорил по-настоящему — вряд ли со змеиной гортанью можно нормально разговаривать, — но в голову речь передавалась живой. Возможно, даже слишком: в голосе Великого появились обвиняющие нотки. — Но я прозябал. Я столько прозябал тут — один. Не приносили жертвы. Не шли спариваться. Эти никчёмные наги, эти Жрицы…»
— Постой, наги? Они одичали, это точно, — волновало, правда, другое. Он сказал «спариваться»? Вот эта огромная херобора — и наги? Они же совсем крошечные рядом с ним. Ещё и антропоморфные. Это всё офигительно неправильно. — Ни одной Жрицы я в подземелье не видел, только диких.
«Ты не знаешь, о чём говоришь, — отозвался змей. — Они были тут, все эти столетия. Вырастили меня, да. Тогда — оберегали. Я был болен, слаб, Скверна коснулась и меня. Ты последний нефилим, смертный, а я последний из кладки. Но Жрицы бросили меня — а теперь предали, переметнулись к злейшему нашему врагу. К убийце моего отца, прежнего Великого — к этому кровавому безумцу, к Орилебу-Истребителю».
Ну вот, а у короля-то ещё прозвища есть, однако.
— Почему Орилеб убил твоего отца? — спросил я. Да, ещё один вопрос на грани. По голосу хорошо слышно, что гигант нестабилен, у него и у самого фляга, похоже, посвистывает, но нельзя не спросить. Это мой шанс узнать больше о происходящем.
Но, в моей голове раздался лишь смех — тонкий, истеричный.
«Смертный захотел ответов, ха! Если хочешь ответов — я дам их тебе, но только после нашей победы. Ты откроешь проход, мы сметём Вестника и вернём моих Жриц — и тогда я расскажу тебе. Ты ведь и сам хочешь спешить, тебе нельзя ждать долго. Слуга безумца отнял кое-что у тебя, и принёс к алтарю для жертвоприношений. Успеешь ли ты вернуть своё, смертный? И не только своё — мои Жрицы помогали Вестнику, они уходили в горы — и возвращались с добычей. С перепуганным сладким мясом из другого мира».
Я почувствовал, как моё лицо каменеет. Да, ещё один ублюдок шантажирует меня близкими мне людьми — но конкретно этот ублюдок даже частично прав.
— С чего бы мне тебе доверять?
«С того, что я до сих пор не отнял твою маленькую жизнь, смертный. С того, что я не знаю на вкус твою кровь».