Эта дрянь вспыхнула быстрее барьера, и за пару секунд глазница стала пустой. Просто — вонючая и обожжённая чёрная дыра. Чёрная — без всяких инфернальных и хтонических подтекстов.
Змей рванул вверх, я ругнулся. План-то был, но… Ладно, плевать, я всё равно в крови с головы до ног.
Клементину в руках сменили Клык и Рубака, полыхнули багровым огнём. Я разогнался — и щучкой прыгнул прямо в глазницу. Через миг змей долбанулся башкой об потолок — но было уже поздно.
— Держись, ублюдок. Сейчас будет охренитительно больно.
Интерлюдия II
Травка
День третий
Уровень 29
Статус: Призванный
До Штурма тридцать восемь дней
Валю колотило. И, что самое удивительное — колотило не от страха. По крайней мере, не за себя. Жуткие змееженщины сняли с крюка в стене последнего пленника. Последнего, если не считать её.
Это был худой высокий парень в очках. Блондин в изгвазданной белой футболке, бриджах — и в кожаной броне вроде той, что у Максима, только с металлическими пластинами.
Он ревел и просил не убивать его — и от этого сердце сжималось до боли, и хотелось вырваться и наброситься на Вестника и наг. Пусть девушка и понимала, что у неё нет шансов.
Как и у тех четырёх Героев, которых уже сбросили с высоченной лестницы в туман внизу, как какой-то мусор. Двух девушек, двух парней.
Очкарика ловко и умело распяли на алтаре: закрепили кандалы в верхней части, связали каждую ногу отдельно в нижней. В руках у вестника появился кинжал — кривой, широкий, матово-чёрный. Он будто поглощал свет, и от этого казался особенно жутким. Даже кровь в него впитывалась без остатка.
Валя закрыла глаза. На убийство она посмотрела один раз, на самое первое. Заплаканную шатенку лет шестнадцати Вестник вскрыл без жалости, как рыбу — и Валя не отводила глаза.
Чтобы запомнить.
Чтобы точно знать, за что Вестник будет умирать, когда придёт Максим. А в том, что он придёт, девушка не сомневалась. Он сможет всё.
Тем более, что она ощущала, что её еноты где-то рядом, и постепенно приближаются.
Новые правила, да. Максим говорил жестокие вещи, и заставлял её делать то, что психолог, с которым она занималась, назвала бы гарантированными психологическими травмами.
Валя до сих пор помнила, как ужасно было, когда её клинок пробил кожу и плоть той худенькой дикой сильфиды, отдалённо похожей на ребёнка…
Но, Максим был прав. Если хочешь выжить — нужно меняться, и объяснить это он сумел доходчиво. Бой с волками же показал, каково это — быть сильной, справляться со своими бедами самой.
И это пьянило — как и тот нечаянный поцелуй…
Валя жалела погибших ребят, но в то же время понимала, что имеет теперь внутри что-то, чего не было ни у кого из них. Что-то, что позволит биться до конца и не умолять этого маньяка о пощаде.
А ещё, каким бы жёстким Максим ни был с врагами — о ней он заботился, и на неё ему было не плевать. В отличии от родителей, которые всю жизнь считали её постыдной ошибкой. В отличии от одноклассников, что не понимали её замкнутости. В отличии от психолога, что просто отрабатывала часы, скучая в компании одинокой клептоманки.
С ним было легко и спокойно, даже не как за каменной стеной — а будто в бронированном бункере с пулемётами.
В этот момент парень в очках закричал особенно громко, отчаянно. Валя жмурилась из-за всех сил, но уши закрыть не могла. Когда послышался треск вырываемых рёбер, пленник затих, и Валя выдохнула.
Сейчас её очередь — но Мико и Тануки рядом. Они какое-то время уходили куда-то далеко, вниз и в сторону — а теперь приближались, и приближались быстро.
Значит, Максим успеет.
И у неё тоже припасена своя, фирменная пакость. Почему-то девушка полностью потеряла доступ к Системе, к инвентарю и способностям. Может, из-за Вестника, или из-за этого места с алтарём, из-за змееженщин или выкручивающих запястья кандалов… Чего угодно, да и не важно это.
Карманные кражи были активны. Может, ей повезёт, и получится потянуть время.
В этот момент девушку дёрнуло вверх, железо ещё сильнее врезалось в руки, и она стиснула от боли зубы.
Нет, не кричать! Они не получат этого удовольствия.
Валю тоже растянули на алтаре, и Вестник завис над ней, глядя прямо в лицо безжизненными оранжевыми огоньками на маске.
— Берёг тебя напоследок, — сказал он вдруг. Искажённый маской голос звучал неприятно, так он ещё и говорил с такой показной лаской, что захотелось ему врезать. — Вместе дождёмся Икара.
Валя хотела ответить, выплюнуть этому маньяку в маску всё, что она думает о нём, но тут откуда-то снизу раздался жуткий грохот. Вроде бы, он доносился издалека, но быстро приближался, нарастал и эхом катался по залу.