— Они слышали только часть… секунд тридцать, наверное. Но это были последние тридцать секунд, когда Ной и Эйден говорили тебе…
Боже. Говорили мне то, что они хотели со мной сделать.
Я думаю, что моё сердце действительно перестаёт биться.
Все слышали это и… всё остальное…
Меня сейчас стошнит.
— Нет, — шепчу я.
Рука Ви взлетает ко рту.
— Мне так жаль, Грейс, — повторяет она. — В зале прозвучала прямая трансляция того, как два футболиста довели дочь Президента до оргазма.
Всё вокруг вращается. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок. Ви что-то говорит сейчас, но это звучит так, будто она говорит издалека, как будто находится в туннеле. Мой телефон звонит, звонит и звонит, мелодия звонка переплетается с голосом Ви снова и снова.
— Грейс? — зовёт Ви. — Грейс?
Всё вокруг погружается во тьму.
43
Грейс
— Спрятаться здесь было правильным решением — единственным правильным решением, которое ты приняла за долгое время, — хмуро говорит мама. Она в белом костюме стоит посреди просторной, современной, полностью белой комнаты в одном из особняков бывшего Ви на Стар-Айленд, где она практически сливается с гостиной.
Ви вывезла нас из Колорадо в Майами — почти три полных дня пути — где её очень богатый бывший (я бы назвала его бойфрендом, но Ви не нравится это слово) отвёз нас в свой закрытый комплекс, и мы прятались там весь прошлый день. Мы выбросили наши мобильные телефоны по дороге и были заперты с тех пор, как приехали, так что никто, кроме моей охраны, следящей за мной, и Белого дома не знает нашего местонахождения. По крайней мере, сейчас.
Я тяжело выдыхаю. Я очень устала. Может быть, у меня и нет доступа к интернету или телефону, но я видела заголовки газет и жёлтой прессы, которые принесла сегодня утром подруга Ви. Я хотела своими глазами увидеть, что там произошло.
Всё было так плохо, как я и боялась. Сегодняшние утренние заголовки гласят: «Оргазм, Услышанный Во Всём Мире!» и «Дочь Президента Жертвует Живое Порно Для Сбора Средств На Предвыборную Кампанию!» Люди уже продают мой оргазм в качестве грёбаного рингтона.
Все статьи были обо мне. С таким же успехом у меня на лбу может быть нарисована буква «Ш» от слова шлюха, потому что именно так меня и называют: распутная дочь президента. Или психически больная дочь президента.
Ни одна из статей не упоминала Ноя или Эйдена по имени. Пока. В каждой статье их называли моими безымянными любовниками. Или моими насильниками, в зависимости от того, кто написал статью.
— Я не нуждаюсь в лекции, мама. Ты пришла сюда по какой-то причине или просто, чтобы отругать меня?
— Отругать тебя? — спрашивает она, и её голос поднимается на октаву выше. — Отругать тебя?! Ты не испачкала мороженым своё платье, Грейс Монро Салливан. Нет, ты вела себя как обычная шлюха и трахалась с двумя мужчинами в прямом эфире во время сбора средств на кампанию твоего отца!
— Да пошла ты, — выпаливает Ви. — И к чёрту твою шлюхо-осуждение, и к чёрту твою кампанию по сбору средств.
Если бы голова моей матери могла вращаться по кругу, думаю, что это произошло бы прямо сейчас.
— Ты, — прошипела она. — Ты больше не произнесёшь ни одного чёртова слова. Если ты думаешь, что я не знаю, какое влияние ты оказала на мою дочь…
— Твоей дочери двадцать шесть, а не двенадцать, — говорит Ви. — И она уже достаточно натерпелась.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — моя мать визжит.
— Ви, — предупреждаю я, наконец, обретая дар речи. Вот только мой голос звучит примирительно. — Это… я облажалась.
— Ты чертовски права, ты облажалась, — кричит мать. — Ты всё испортила для своего отца. Ты это понимаешь? Его показатели популярности упали на двадцать два процента за последние сорок восемь часов. Его рейтинги рухнули на тринадцать пунктов! Ты всё исправишь или я за себя не отвечаю.
— Грейс! — произносит Ви, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Скажи ей, пусть катится к чёрту.
— Но она права. Мне не следовало этого делать на сборе средств для кампании моего отца, — признаюсь я. — Это было импульсивно. И необдуманно. И мне очень жаль, что это попало в прямой эфир, что все слышали. Чёрт возьми, я сожалею об этом больше, чем ты, можешь себе представить. Мне очень жаль, что меня поймали. — Я делаю глубокий вдох и решаю сказать то, что собираюсь сказать, сжимая челюсти и глядя на мать с вызовом. — Но я не жалею, что так получилось.