— Грейс, твоя мать и я… — голос Президента гремит, когда он входит в комнату, и это хорошо, что подруга Грейс ворвалась в комнату за секунду до этого, заставив мой стояк быстро опуститься, потому что встреча с Президентом Соединённых Штатов, щеголяя с эрекцией, не является одной из вещей в моём списке желаний. — Ной Эшби.
— Мистер Президент. — Чёрт возьми, Президент Соединённых Штатов знает моё имя? Мне может и не нравится этот парень — вокруг него всегда была какая-то скользкая, самовлюблённая атмосфера, со всеми его проповедями о семейных ценностях — но признаю, что сейчас я немного поражён.
Он смотрит туда-сюда между мной и его дочерью, лоб нахмурился на секунду, прежде чем лицо озаряется приветливой улыбкой.
— Это была чертовски интересная игра, которая проходила в конце сезона.
— Благодарю вас, сэр. — Мне кажется, я слышал, что Президент был большим футбольным фанатом, но это совершенно другой опыт, когда Президент лично тебя поздравляет.
— Обидно за последнюю четверть.
— Да, крайне, мистер Президент.
— Вы сотрудничаете с фондом Грейс, не так ли? — спрашивает он. Рядом с ним Первая Леди смотрит на меня холодным взглядом.
— Я пожертвовал своё ранчо одной из летних программ.
— Это просто фантастика. Я всегда восхищаюсь, когда спортсмены готовы лично участвовать в благотворительных организациях, особенно когда они такие хорошие, — молвит Президент, но я уверен, что он даже не знает истинной причины. — Уверен, дети будут в восторге от того, что вы будете работать с ними один на один.
Один на один? Это смелое предположение. Мы с детьми не очень хорошо ладим друг с другом.
— О, я не знаю…
— Он пожертвовал своё ранчо, — говорит Грейс. — Я уверена, что у мистера Эшби нет времени, чтобы лично принимать участие в реальной работе на ранчо, тем более что до этого две недели.
Первая Леди кладёт руку на руку Президента.
— Просто потому, что наша дочь настаивает на походах с детьми каждое лето, не означает, что у всех остальных есть склонность делать то же самое. Я уверена, что у вас много летних тренировок, мистер Эшби?
Она улыбается мне, но голос её безошибочно холоден. У меня складывается чёткое впечатление, что ей не понравился тот факт, что когда они вошли в комнату с Президентом, я с её дочерью был наедине, и это раздражает меня.
Это единственное возможное объяснение, почему я говорю то, что произношу дальше. Я никогда не был добр к людям, говорящим мне, что я должен или не должен делать, и тот факт, что эта женщина, похоже, склонна препятствовать мне быть рядом с её дочерью, только заставляет меня хотеть сделать так больше — даже если она Первая Леди.
— Вообще-то, я искал возможности для более непосредственного участия в благотворительных организациях, — говорю я, мой голос ровный. — На самом деле, мне в действительности нравится быть активным.
Подруга Грейс Ви прячет улыбку за своей рукой, когда лицо Грейс бледнеет.
9
Грейс
— Ной Эшби был бы подходящей звездой для рекламы, — отмечает отец не менее чем через минуту после того, как Ной вышел из комнаты. Мои щёки всё ещё горят после затяжного взгляда, посланного мне Ноем перед его уходом. Взгляд, который, я надеюсь, мои родители не заметили. Конечно, Ви увидела это, поэтому она посылает широко раскрытый многозначительный взгляд через всю комнату. Я знаю эту выразительность — это «нам нужно поговорить об этом прямо сейчас» взгляд Ви.
— Согласна, — говорит Ви, поднимая брови, снова глядя на меня. — Тебе стоит поговорить с ним об этом, Грейс.
— Мне? — пищу я. — Я не думаю, что…
— Уверен, вы будете с ним тесно сотрудничать, поскольку он занимается благотворительностью, — произносит мой отец.
— Очень тесно, — говорит Ви, и я бросаю на неё свой лучший яростный взгляд.
Моя мать, прищурившись, смотрит на нас, но отец совершенно не замечает этого, поглощённый кампанией.
— Реклама с профессиональными спортсменами, ладящих с более молодой публикой.
— Но у тебя же уже есть голоса Колорадо, — протестую я. — Ты выиграл праймериз с большим отрывом. Тебе не нужна поддержка знаменитостей. Кроме того, ты даже не знаешь его политических взглядов. Может быть, он не сторонник Салливана.
— Ещё больше голосов никогда не повредит, — напоминает мне отец. — Его политические взгляды не имеют большого значения. Ты не хуже меня знаешь, что реклама подкупает. У каждого есть своя цена, и я хочу знать его.
Как только мой отец произносит эти слова, я понимаю, что он принял решение. Он уже решил, что Ной Эшби будет на ранчо, а если мой отец сделал выбор, то уже не передумает.