— Что?! Я не смотрю на твою посылку, — протестую я. Мой голос, кажется, звучит, по крайней мере, на октаву выше, чем есть. Я практически пищу, как мышь.
Уголки губ поднимаются в медленной ухмылке.
— Я спрашивал, не хочешь ли ты отдать мою посылку? Выглядит тяжёлой.
Жар приливает к моему лицу. О Боже, я уже чувствую, как мои щёки становятся алыми. Я прочищаю горло.
— Да. Очевидно. Это то, о чём я тоже говорила, — я заставляю себя произнести слова с беззаботностью. Посмотри вверх, Грейс. Создай зрительный контакт и не смотри вниз, даже если это самый близко находящийся голый мужчина за последние два года. — Посылка. Твоя посылка. А не твоя… посылка.
Я снова смотрю вниз на бонго. Да что, черт возьми, со мной не так?
— Я могу сделать снимок, если хочешь, — говорит парень, ухмыляясь. — Моей посылки, я имею в виду. Если ты захочешь пересмотреть это самостоятельно… в более приватной обстановке.
Мои щёки горят.
— С чего бы мне этого хотеть?
Он пожимает плечами.
— Просто предложил по-соседски.
Коробка. Я вручаю её ему.
— Вот твои надувные куклы для личных утех, мистер Бальзак.
Он даже не смотрит вниз на то, что держит в руках.
— Это приветственный подарок для соседей?
— Да, я пришла поздороваться, но вместо того, чтобы принести фруктовый пирог, принесла тебе секс-куклы, презервативы и смазку. Ничего не кричит: «Привет, сосед!» как именно это.
— Я мог бы проигнорировать секс-куклы, если только тебе нравятся такого рода вещи, разумеется. Но соседку, которая выглядит как ты, приносящая презервативы и смазку? Ну, тогда: Привет, сосед.
Он ухмыляется.
Привет, сосед. Это совершенно несексуально, но клянусь, его слова пропитаны сексом. Чёрт, из каждой части этого человека сочится секс. Он один из тех людей, которые просто источают его из пор.
Между моих бёдер становится мокро. Должно быть вино было испорчено. Потому что я могу поклясться в возникшем напряжении, а меня не привлекают такие парни, как этот — большие, мускулистые, которые выглядят так, словно могут поднять меня, перебросить через плечо и отнести в свои спальни…
Я прочищаю горло.
— Я не занимаюсь такого рода вещами, для протокола. Это твои секс-куклы. Как я и говорила, когда позвонила в ворота. Они по ошибке были доставлены ко мне. Видишь? Прямо тут? — я указываю на адресную метку на коробке. — Мистер Дик Бальзак.
Он смотрит вниз и смеётся.
— Хех. Дик Бальзак. Потрясающе, — он смотрит вверх. — И кто приносит фруктовые пироги соседям?
— А?
— Ты сказала, что вместо фруктового пирога ты принесла сексуальные штучки. Люди вообще едят фруктовые пироги?
Я тяжело вдыхаю.
— Фруктовый пирог, торт что угодно.
— Торт?
— Я сказала что угодно. Я не знаю, что люди приносят своим соседям.
— Чашку сахара, — предлагает он, затем делает паузу. — Или секс-кукол и презервативы.
— Знаешь, я обычно стараюсь не брать уроки социального этикета у голых мужчин с бонго-барабанами.
— Эй! Это ты та девчонка, которая пришла ко мне домой с двумя подружками и принесла мне презервативы. Я признаюсь — надувные куклы для меня что-то новенькое. У меня никогда не было девушки, пытающейся подцепить меня с помощью надувных…
— Ты думаешь, что я пытаюсь подцепить тебя? — спрашиваю я в неверии. — Мы уже определились, что ты — извращенец, заказывающий надувных кукол. Я просто вежливый сосед, доставляющий твою коробку. Я не заинтересована в том, чтобы подцепить тебя. На самом деле, даже меньше ноля. У меня отрицательный интерес подцепить тебя. И это не мои подруги.
Мистер Дик Бальзак шагает вперёд. Клянусь, что хочу отступить и оставить больше пространства между нами, но каким-то образом я зависла, неспособная пошевелиться, из-за его запаха. Мужской аромат мыла и одеколона. О, Боже, мне нужно перестать нюхать его. И только потому, что я выпила только два бокала вина и, по-видимому, потеряла всякое чувство разума, не означает, что я должна стоять здесь, нюхая этого парня.
— Нулевой интерес? — спрашивает он, глядя на меня. — Ты уверена насчёт этого, сладкая?
Я тяжело сглатываю. Хотелось бы, чтобы он не так вкусно пах. Неужели я так давно не нюхала мужчину, что моё тело вышло из строя от одного аромата незнакомого голого парня?
— Ноль, — твёрдо повторяю я, прочищая горло. — Меньше ноля.
Моё тело предаёт меня, посылая мурашки по коже. Я чувствую, как мои соски твердеют под лифчиком.