Патлатый, светлый до белизны блондин с длинным лицом и фактурным носом смотрел в кадр исподлобья. Слишком яркие синие глаза, казалось, смотрели прямо в душу, или, если следовать учению Матрицы, прямо в цифровой код.
Отбраковывая эмоциональные описания его преступлений, я искала хоть какие-то зацепки, чтобы понять, кому могло понадобиться вытаскивать террориста из заслуженного заключения.
Слишком много эмоций и мало фактов. Ни мотивов, ни каких-либо интересных деталей. Ничего толкового для работы, так что пришлось лезть туда, куда обычных смертных не пускают — в базу галактической полиции. От сухих протоколов толку было больше — но вся полученная информация не помогала принять решение. Вызволять гуманоида, который, не моргнув глазом, уничтожил тысячи разумных беззащитных существ, претило. Я словно бы становилась его сообщницей в таком случае. Так ничего и не решив, приглушила свет и завалилась спать.
Утром по времени станции я уже знала, какое решение приму. И через несколько дней подготовки я предупредила Клифа, что отправляюсь "в паломничество". Тот привычно разразился бранью на нерадивую помощницу, но, строго придерживаясь главного правила "Солянки", не задал ни единого вопроса.
Единственный факт о Шиндари, который смог меня заинтересовать, касался его расы. Нергиты жили закрыто, почти не покидали свою систему и не жаловали гостей. А потому слухи о них ходили самые невообразимые. О немыслимых биотехнологиях, применяемых нергитами, об оружии невиданной силы… Среди некоторых особенно экзальтированных личностей они и вовсе слыли богами.
После церкви Матрицы я уже ничему не удивлялась, но все же
А еще нергиты очень интересовали империю Пхенг. И эту карту можно было разыграть в своих интересах.
Маленькая, но кусачая "Оса" послушно отзывалась на команды. Плавно отстыковалась от "Солянки" и, медленно вращаясь, отплыла на безопасное для разгона расстояние от станции. Прогрелись основные двигатели, и "Оса" рванула в бесконечность космоса.
2
Кнаст, самая строгая тюрьма Галактики, со стороны смотрелась совершенно непритязательным бугристым коричневым шариком в серых наростах тюремных зданий. Такой тихий, спокойный, скучный…
Ничего, сейчас здесь будет весело. Я ввела на виртуальной клавиатуре команду и приготовилась ждать.
Неприметный кораблик был оснащен не хуже военного линкора — насколько это позволяли технические возможности “Осы”. Касалось это не только техники, но и софта, который я частично присвоила у бывших “работодаталей”, когда спешно рвала двигатели, а часть купила на черном рынке.
И это маленькое чудо техники, моя личная гордость и любовь, ждала меня, припаркованная у небольшого астероида неподалеку, надежно укрытая от радаров.
А когда мы будем уходить, тут будет такое твориться, что на маленький кораблик, улетающий прочь, внимания никто не обратит.
Я поправила медицинскую шапочку на парике. Маска, слепленная буквально на коленке, не продержалась бы хоть сколько-то долго, но мне много и не надо. Дождаться паники, эвакуации, а там уже не разобрать будет, откуда взялась и куда делась новенькая медсестра.
— Вас что-нибудь беспокоит? — задал док стандартный вопрос пациенту.
Тот равнодушно покачал головой. Похоже, нергиту пребывание здесь и правда давалось проще, чем другим гуманоидам, и периодический медицинский осмотр он воспринимал как пустую формальность.
Ядовитая атмосфера, высокая радиация и повышенная гравитация делала эту планету непригодной для жизни. Даже неприхотливые надориане признали ее бесперспективной, несмотря на таящиеся в недрах богатства.
А вот тюрьма отличная вышла.
Смертная казнь общегалактическим соглашением была запрещена, но колония особого режима негласно ее заменила. Сюда отправляли смертников без обратного билета, так что пожизненное заключение на деле оказывалось довольно коротким. Медицинский блок и регулярные осмотры должны были изобразить заботу о заключенных и следование идеалам гуманизма…
Но верил в эту чушь, кажется, только Адриан Карриг, доктор, максимально вкладывавшийся в каждого заключенного, которых он упорно называл пациентами. За три дня, что я провела в медблоке, изображая медсестру, стало понятно, что долго он здесь не продержится, даже положенного месяца не протянет, либо сбежит, не дожидаясь пересменки, либо влезет в неприятности.
То, что неприятности я собираюсь организовать всей тюрьме и в самом скором времени, совесть мою не мучило.
Этот неудобный атавизм у меня отсутствовал.