— О, это уважаемый человек в нашем районе. Сильный шаман. К нему люди отовсюду едут за помощью.
— Шаман? — такого поворота Василий Иванович не ожидал.
— Да, уважаемый человек, — повторился участковый, активно кивая головой, — многих людей вылечил. Никому не отказал. Всем помогает.
Ребров не заметил, как доехали до села Ыллымах. Полицейский оказался любителем быстрой езды. Старые покосившиеся дома Ыллымаха приводили в уныние. Многие участки были заброшены. Село явно угасало, причем делало это семимильными шагами.
Малолитражка участкового подъехала к нужному дому со старым покосившимся забором из прогнившего штакетника. К удивлению Реброва и Хромова возле дома стояли два черных гелендвагена с номерами Евросоюза.
— Это к шаману немцы приехали лечиться, — непринужденно пояснил участковый давая понять, что такая картина местным жителям была не в новинку.
Он открыл калитку приглашая гостей войти во двор и сразу же шепотом предупредил:
— Шаман сейчас камлать будет. Его нельзя отвлекать. Он будет разговаривать с духами. Надо подождать пока закончит.
Напуганное лицо участкового выдавало все его терзания. Он боялся столичных гостей, но местного шамана боялся еще больше.
— Все в порядке, — успокоил его Ребров, — мы подождем.
Растущие вдоль забора кусты скрывали от посторонних глаз внутреннюю часть двора, но стоило пройти чуть дальше и открывалась полная картина происходящего. На небольшой площадке перед домом разворачивалось целое представление, завораживающее своей аутентичностью.
Посреди двора лежал олень со связанными ногами и выпученными от страха глазами навыкате. Он хрипло дышал, истекая розовой пеной у рта. Видно от страха животное прикусило себе губу, и теперь выходящая через рану кровь окрашивала его слюну в красный цвет. Неподалеку от него сидел на земле облокотившись спиной о деревянную колоду для рубки дров молодой парень лет двадцати в дорогом спортивном костюме и почему-то босой. Присутствовали и зрители. Трое мужчин и одна женщина стояли в стороне нервно перешептываясь на немецком языке. Шаман, одетый в национальную одежду, положенную для проведения обряда, стоял на коленях перед вырытым в земле углублением. Оттуда шла слабая струя дыма. Рядом лежал самодельный бубен. Что-то неразборчиво заунывно напевая он разжигал там огонь одновременно посыпая пламя щепотками спрятанного в кармане порошка.
Ребров с Хромовым одновременно переглянулись.
— Это не тот, кто нам нужен, — категорично покачал головой Хромов. — Наверное, местные фсбэшники неправильно указали дату рождения этого деда. Зря только потратили время.
К сожалению Василия Ивановича, он должен был признать, что Хромов прав. Шаману, который сейчас находился перед ними было на вид лет восемьдесят, если не больше. Пожилой старик с длинными седыми волосами, сплетенными в косы.
Шаман встал с колен и тяжело передвигаясь пошел по кругу слегка пританцовывая, постукивая в бубен и окуривая все вокруг тлеющим пучком травы. Видно было с каким трудом дается ему каждое движение. Похоже, что его мучил артроз суставов и еще многие другие болезни. С каждым своим шагом он превозмогал свою внутреннюю боль слегка покряхтывая при каждом ударе бубна.
Закончив с этим ритуалом, шаман зашел в дом. Его не было несколько минут. Во двор он вернулся подпоясанный широким кожаным ремнем с охотничьим ножом на боку, все тем же бубном и большой костью в руке. Стуча костью в бубен, старик начал заунывно припевая ходить вокруг сидящего на земле молодого парня. Слов песни было не разобрать. Даже не понятно было на каком языке камлает шаман.
Ребров посмотрел на немцев. Те словно завороженные следили за каждым движением старика. Василий Иванович перевел взгляд на Хромова. Тот тоже с интересом наблюдал за разворачивающимся перед ним спектаклем стараясь ничего не упустить.
То ли слова в песне закончились, то ли шаман устал плясать вокруг парня, но старик, наконец, закончил свое пение. Он отложил кость и бубен в сторону, присел на колено перед связанным оленем и вытащив из-за пояса нож коротким резким движением перерезал животному горло. Олень захрипел, забился в конвульсиях истекая кровью. Копыта животного беспорядочно забились по земле оставляя после себя глубокие борозды.
Шаман взял помятую алюминиевую кружку и наполнив ее до краев кровью животного протянул парню.
— Пей! — тоном, не терпящим возражений, приказал он.
Парень кружку взял, но пить не стал, непонимающим взглядом смотря на старика.