— Это что за чудо инженерной мысли? — спросил Горин, разглядывая металлический ящик и пытаясь понять его назначение. — Что он продает?
— Время и силы, — ответила Манана, — я не шучу.
Она опустила в ящик монету номиналом пять тетри и лифт загудел.
— У нас проезд в лифте платный, — пояснила блондинка. — Если хочешь ехать, а не идти до своего этажа — плати.
Двухкомнатная конспиративная квартира на седьмом этаже, как и ожидалось имела спартанскую обстановку. Насте была выделена отдельная изолированная комната, Горин и Ребров разместились на диванах в гостиной. Не смотря на скудную обстановку, квартира была на удивление чистой, ни пылинки.
— Холодильник заполнен продуктами, — сообщила Манана. — Если захотите овощей или фруктов, то овощной ларек здесь неподалеку за углом. Продуктовый магазин чуть дальше по улице.
Чтобы помыться надо греть воду. Горячей воды в доме нет. Можете поставить ведро на плиту или если хотите можете взять кипятильник в шкафчике на кухне. Вот как бы все. Есть вопросы?
— Нас больше интересует дело, по которому мы сюда приехали. Когда мы приступим к выполнению задания? — задал интересующий всех вопрос Василий Иванович.
— Это мы обсудим завтра. Сейчас пока еще идут подготовительные мероприятия, — ответила блондинка. — Вы пока отдыхайте, обживайтесь, а завтра все обсудим.
Перед уходом Манана оставила на тумбочке в коридоре ключи от квартиры и напоследок сказала:
— Лучше без необходимости не выходите на улицу. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание.
После того как блондинка, попрощавшись со всеми ушла, друзья начали разбирать свои вещи. Каждому в большей или меньшей степени было интересно узнать, что же находится у них в чемоданах, полученных в Москве. На деле все оказалось гораздо банальнее чем ожидалось. Чемоданы просто были поделены на мужские и женский. У Горина с Ребровым был абсолютно одинаковый набор вещей: носки, бритвенный станок и пена для бритья, пара носок, зубная щетка и паста, зарядное устройство для телефона, зонт, полотенце, расческа, дешевый дезодорант, пара комплектов нижнего белья, безразмерные резиновые тапочки и всякая другая необходимая в дороге мелочь. В Настин чемодан по понятным этическим причинам они не заглядывали.
— Рубашки здесь нет, — расстроенно констатировал Алексей, перелопатив свой багаж до самого дна.
Он хотел как можно быстрее избавиться от гавайской рубахи, доставшейся ему в качестве трофея. Но видимо сбыться этому пока что было не суждено.
— О, да тут целый Клондайк! — воскликнул Ребров, открыв большой двухкамерный холодильник, наполненный под завязку продуктами.
— Фруктов не хватает, — констатировал Горин заглянув через плечо Василию Ивановичу. — Я схожу куплю чего-нибудь, а вы грейте воду. Не мешало бы помыться с дороги.
Выйдя из подъезда Алексей без труда нашел овощной ларек. Железная будка перед которой были выставлены в два ряда ящики с овощами и фруктами напомнила ему о девяностых годах прошлого века. Сейчас в России такие сооружения можно встретить разве что в глубинке.
Горин купил по килограмму персиков, слив и ранних яблок. Цена на фрукты здесь была просто смешная по сравнению с якутскими расценками. Алексей разговорился с прекрасно владеющим русским языком продавцом и узнал у него, что в подвале соседнего дома есть магазин одежды. Отличная новость. Теперь можно было наконец-то избавиться от надоевшей гавайки.
Магазин одежды оказался обыкновенным секонд-хендом, от которого за версту разило запахом формальдегида. Вещи возвышались грудами на стоящих в ряд деревянных столах-тумбах. На одном столе лежали брюки, на другом платья, на третьем куртки и так далее. Гора пока еще не отсортированной одежды была насыпом свалена на клеенку возле стены и доставала своей верхушкой до потолка. Своеобразный Эверест. Горин нашел стол с мужскими рубашками и зарылся в него с энтузиазмом шопоголика.
Выбор рубашек поражал своим разнообразием. Были тут классические и спортивные, косоворотки и поло, даже несколько военных гимнастерок. Такое невероятное количество цветов, оттенков и расцветок существенно напрягало зрение. По мере углубления Алексея в поношенные вещи неприятный запах формальдегида уже перестал так сильно бить по обонятельным рецепторам. Наверное, он уже к нему принюхался.