Иван набрал по местному телефону четыре цифры и сквозь треск атмосферных помех услышал, что куда-то попал, поскольку гудки были, и, причем очень длинные. Через пять или шесть звонков мужской голос довольно грубо рявкнул в трубку:
-Рыбаков слушает!
-Евгений Иванович? - с милыми интонациями спросил Деревянко.
-Да, да, - все еще раздраженно подтвердил голос на другом конце линии, - Кто говорит?
-Вас беспокоит некто Деревянко Иван. Мы с вами в одной школе учились. Давно. У вас тогда все еще шнурки развязывались. И ширинка часто незастегнута была. Припоминаете?
-Какая ширинка, едри твою..., - голос говорившего вдруг осекся и послышалось частое дыхание, - Ваня, ты?
-Я Женя, я. Мы ж с тобой договорились увидеться, вот я и приехал. Поговорить надо...
-Понятно, - голос Рыбакова почему-то заметно увял, - Только позволь сначала повидаться с семьей. Надо же кое-какие распоряжения сделать...
-А потом нельзя? Время мало..., - ответил Иван, лихорадочно соображая, зачем это вдруг Женьке потребовалось срочно увидеться с семьей.
-Потом?... Но потом же я уже не смогу..., - растеряно проговорил Рыбаков.
-Почему? Боишься нажраться что ли в усмерть? - Деревянко захохотал, - Ладно, брось. Много пить не будем. Давай, выходи. Через сколько тебя ждать?
Рыбаков минуту подумал, потом суровым голосом сказал:
-Жди на проходной..., нет, лучше в скверике у проходной. Через полчаса буду.
Скверик напротив проходной был весьма милым местом и Иван, покуривая, размышлял о том, что ему несказанно повезло найти Джима с первого захода. "Все-таки это таинственная страна", - вертелось у него в голове.
Женя Рыбаков появился точно через полчаса и целеустремленной походкой двинулся к Ивану.
"Постарел...", - отметил тот, - "И располнел".
Рыбаков сел на лавочку и несколько минут пристально смотрел на Деревянко, который дружелюбно ему улыбался.
-Пароль, между прочим, звучит так: "Вы не скажете, где поблизости мастерская, где можно вставить шнурки и починить молнию у брюк? Отзыв: "Нет, не знаю, но за углом продавали хорошую косметику", - Рыбаков нервно закурил сигарету, потом добавил, - Ты где меня кончать то будешь? Здесь, или на реке?
-Кончать? - изумленно переспросил Иван, - Зачем? Я к тебе в гости приехал и сразу кончать? Так не полагается. Пойдем, для начала хоть пивка попьем. Где у тебя здесь поблизости?
-Да тут, недалеко есть пивная. И водку продают. Так ты меня кончать пока не будешь?
-Нет, я буду начинать, - на полном серьезе ответил Деревянко, внутренне крайне озадаченный таким поворотом событий. "Видно какие-то трения с руководством", - сделал предварительный вывод он.
В пивной, где они присели за угловой столик, было немного народу и, поэтому, в заведении царила относительно свежая атмосфера с весьма невысокой шумовой нагрузкой. Единственным раздражающим моментом был какой-то мужик неопределенного возраста с неопределенным набором слов, периодически вырывающимся у него изо рта. Судя по тому, что перед ним стояла всего одна кружка пива, и то недопитая, тот принял где-то на подходе. Наконец из служебного помещения вышел здоровенный мужик в синем, замызганном халате, подошел к нарушителю тишины и легонько стукнул того по затылку.
Мужичонка неопределенного возраста издал какой-то горловой звук и погрузился в раздумья. Теперь в пивной стоял нормальный рабочий шум.
-Ну, как поживаешь, Женя, - наконец спросил Деревянко, - отпивая пиво средней свежести, - Почему такой хмурый?
-Да ничего так, - вяло ответил Рыбаков, - Работаю технологом, женился, двое детей. Слушай, давай водки возьмем, а?
Неожиданный поворот в разговоре слегка озадачил Ивана, но он уже привык к тому, что без водки ничего не обходится. Более того, он начал замечать за собой признаки того, что часто, без видимой причины, сам готов был бы выпить. Это его тревожило, но Деревянко понимал, что иначе в этой стране было не выжить.
Иван подошел к стойке и заказал два раза по сто пятьдесят - он знал, что это обычная доза, которую называют "разгонная".
-Что с тобой случилось, Джим? - вполголоса продолжил Иван, после того, как они молча выпили, - Ты всегда был такой веселый. Помнишь, какие вечеринки мы закатывали!? А Мери помнишь? Вот герла была! Всю ночь без устали могла скакать! Правда, здесь тоже попадаются...
-Слушай, Джон, если ты не послан меня убрать, то я тебе все расскажу по дружбе. Только честно скажи, как раньше между нами было...
-Честное пионерское, тьфу, I swear!*
-А как ты меня нашел?
-Как, как!? Вспомнил, что перед распределением ты мне говорил про Горький, про верфи, ну вот и заехал. Я проездом.
-Ладно..., - Рыбаков слегка задумался и в задумчивости проглотил кружку пива, - Слушай, я уже около года шлю в Центр всякую херню. Дезу, то есть. Поэтому я и подумал, что тебя послали санитаром.
* I swear! - честное комсомольское!
-Тебя перевербовали!? - похолодел внутри Деревянко.
-Да никто меня не перевербовывал! - махнул сигаретой Рыбаков, - Прикрышка надежная, документы отличные. Понимаешь,
надоело мне все это до усрачки: чего-то выискивать, вынюхивать, документы тырить, разговоры подслушивать. Жена у меня красавица, дети хорошие - чего мне еще надо! С Россией мы, вроде, в дружбе, они хорошие ребята. Пьют только много..., - с этими словами Рыбаков допил вторую кружку.
-Пойди возьми еще..., - протянул он деньги Ивану, - И водки возьми, пожалуйста.
Деревянко вернулся с четырьмя кружками пива и бутылкой водки. Рыбаков утвердительно кивнул в ответ.
-Понимаешь, мне нравится эта работа, - продолжил он, - своими руками создаешь пароходы, на которых будут плавать люди, грузы и другие славные дела! А разведывать больше ничего не хочу, да и нечего здесь разведывать. Сахаров уехал, оборонка заглохла. Они теперь сковороды делают. Ну и пусть делают! - Рыбаков махнул рукой и налил себе полстакана:
-Ладно, Вань, давай за дружбу!
Деревянко молча проглотил водку и закурил.
Ситуация складывалась явно нештатная, как любил говаривать Билл - начальник центра подготовки. Агент Джим попал под влияние вражеской пропаганды и переродился в честного советского (российского) труженика с высокими моральными принципами. Такие ситуации они, в принципе, проходили и единственной рекомендацией в таком случае было физическое устранение агента.
Деревянко этого делать категорически не хотел и не позволил бы кому-нибудь другому, в случае чего. Однако, деньги были нужны независимо от личных симпатий и это было неприятно.
-Ну а ты то как живешь? - внезапно спросил Рыбаков. Лицо его раскраснелось и оно стало как-то добрее, - Ты все пашешь на Си-Ай-Эй? Где, если не секрет? Ты, вроде, где-то в Сибири работал?
Деревянко вдруг понял, каким способом лучше добыть деньги.
-Слушай, Джим! - зловеще зашептал он, - Я тоже отрываюсь от наших. Надоело все! Хочу создать нормальную советскую семью, нарожать детишек. Быть, так сказать, в первых рядах строителей светлого будущего! Слинял я оттуда, когти рву в глубинку. Но у меня проблемы есть, поможешь?
-Говори! - со слезами на глазах проговорил Рыбаков, - Я тебя так понимаю! Ведь это так прекрасно трудиться на созидание будущего общества, где не будет места зависти, корысти, обману, воровству...
-Ну, ладно, ладно, - перебил его Деревянко, - Короче, бабки мне нужны. В дороге поиздержался, так что выручай! У тебя оперативный фонд еще остался?
Рыбаков на минуту замялся, потом кивнул:
-Немного осталось. Понимаешь, я здесь в детский дом пожертвовал...
-Сколько осталось!
-Тысяч восемь-десять есть, я думаю. Подойдет?
Деревянко внутренне возликовал, но сдержал себя в руках, для чего медленно выпил кружку пива:
-Ладно, я тебе еще оставлю на всякий случай тысячи три-четыре. Мне, вообще, тысяч шесть нужно. О'кей?