Народ удивлённо загудел.
— Уверяю вас — ничего не пропало. Такого в нашем округе ещё не было.
— Что за округ?
— Не перебивать, я сказал! Лагерь обнесён забором, это для вашей же безопасности и для безопасности окружающих. Две недели выбудете жить здесь. Обратите внимание на те домики, что стоят с той стороны. Вы — в карантине.
Все дружно повернули головы.
— У вас будет четырёхразовое горячее питание, постельное бельё вы найдёте в домиках. Матрацы и одеяла вы уже видели. Через полчаса прозвучит сигнал и вы снова соберётесь здесь — за этим столом. Детей можно с собой не брать. Всё равно никуда отсюда они не денутся. На этом собрании вам всё расскажут и объяснят. Всего доброго.
Народ, заворожено слушавший парня, выдохнул и загомонил. Ленка удивлённо посмотрела на мужа.
— Карантин?
В душе Саши шевельнулось недоброе предчувствие.
Они едва успели устроиться двумя семьями в уютном летнем домике, больше похожем на дачу, как прозвучал сигнал. Явно били молотком по рельсу.
— Ну чё? Этот козёл вам про то, что государство вас, по-любому нае…т, говорил?
Даже через ватно-марлевую повязку было видно, что новый «лектор» криво улыбается.
Народ ошарашено замер. Такого начала никто не ожидал.
— Так вот. Для тупых поясняю. ВАС. НАЕ…ЛИ. Ясно?
Женщина, сидящая прямо перед ним, деловито, не обращая внимания на мат, поспешила уточнить.
— В каком смысле нае…ли?
Мужик ей подмигнул и отвесил короткий поклон.
— В прямом. Это — не планета Земля.
Полсотни людей за столом помолчали минуту, а потом грохнули. «Лектор» спокойно переждал смех и продолжил.
Сашка сидел, слушал и офигевал. Он не замечал, как в его руку вцепилась жена и с каждой минутой сжимала её все крепче и крепче. Чувак спокойно уселся на табуретку и начал повторять всё заново. Для тупых.
— Так-с… кто вы у меня. Ага! «Киргизы»! Люблю «киргизов». Сам то я — «таджик» буду. Славкой меня звать. Я здесь, на Родине, уже шесть лет. Старожил, понимаешь.
Славка просматривал бумаги со списками.
— История, значит, такая. Кратко. Наши учёные нашли проход в этот параллельный мир. Правительство России этот мир тайно осваивает. Хотите — верьте, хотите — нет. Я не знаю, правда это или нет. За что купил — за то и продаю. Но то, что здесь нет других людей кроме нас — факт. Федералы даже ракету запустили со спутником. Никого не нашли.
Вы — простые поселенцы. Как и я. Слушайте самое-самое главное. Ходу назад, в тот мир откуда мы пришли, для нас нет. Мы здесь НАВСЕГДА.
Сашка почувствовал, как у него шевелятся на голове волосы. Он поверил этому парню в маске. Сразу. До конца.
«Это не розыгрыш».
Люди переглядывались с минуту, а потом заорали и повыскакивали со своих мест.
Славку будто ветром сдуло. За три секунды он оказался у забора, где тут же появились здоровые парни с дубинками и электрошокерами.
— Люди! Дайте сказать!
Славка замахал руками и затараторил.
— Меня уж три раза вот так били! А за что? Я ж такой же, как и вы. И дружинники эти — тоже. Мы все не выездные. Дайте сказать. Только не бейте, ладно?
Толпа немного притихла и лектор вернулся на своё место.
— Слушайте. Это посёлок Заозёрный. В нём пять тыщ жителей. Вокруг три десятка посёлочков и хуторов. Здесь живут только такие же, как и вы. Переселенцы. Средняя Азия. Закавказье. Все русские. Все семейные. Такие же, как и вы. Там, на юге, в тридцати километрах отсюда — берег моря. Там порт, аэропорт и база федералов. Федералы — это осознанные переселенцы из России. Вояки, учёные, врачи. Инженеры, в общем. Типа элита. В порту они не живут. Там дальше, в море, есть остров. Говорят, там у них свой городок. Он закрытый. Никто из наших там не бывал. В порту есть больница и училище. Там принимают всех. Отсюда туда трамвай ходит. Пять копеек билет. Говорят, что федералы тоже не могут назад уйти. Только военные и вербовщики. Этот козёл в очках из вербовщиков.
Что ещё? А! Климат. Холодно здесь. Не Душанбе, однозначно. Не обращайте внимания — сейчас разгар лета. Конец июня. Календарь с той Землёй не совпадает. А так — всё путём. День — как день, год — как год. А, вот ещё. Тут Луна дымчатая такая. В училище мне говорили, что там слабая атмосфера есть. Астрономы с ума сходят, в общем.
— А с нами что будет? — В голосах женщин звучала истерика.