БЛЕСК! Внизу, под летней кухней были погреб и ледник. В стороне, за сараями, стояла банька. Небольшая, но очень толково сделанная. Всё-таки за десять лет жизни на природе многие бывшие горожане здорово поднаторели в деревянном зодчестве. Его собственный двор был обнесён двухметровым дощатым (!) забором с капитальными воротами и калиткой. Сейчас одна из бригад тянула второй, внешний забор, повыше и помассивнее. Пиломатериалов и гвоздей на это требовалось столько, что экономист Славка хватался за голову.
— Ни в жисть не расплатимся!
«Нет, Славик, расплатимся. Расплатимся».
КРАСОТА! В окне зажглась лампочка. Ветрогенератор, одолженный «на время» федералами, был слабоват, но по паре сороковаттных лампочек в каждом доме уже было. Светили они, правда, еле-еле, но по сравнению с лучинами это был огромный прогресс!
Дубинин тщательно вытер обувь и поднялся в дом по приставной лесенке (до крыльца ещё не дошли руки), поглядел, как печник заканчивает кладку печи-голландки, отпер сундук с оружием и забрал автомат. Сегодня была его очередь дежурить у того места где пропал Макс.
— Если честно, то я вас ненавижу.
Макс не дерзил, он просто говорил то, о чём он думает. В самом начале разговора на этой даче они договорились быть друг с другом предельно откровенными.
— Я знаю. — Человек, сидящий напротив Максима, поджал губы и нахмурился. — Надеюсь, вам не надо объяснять, ПОЧЕМУ?
— Не надо. Я всё понял. Есть вещи, которые важнее всего. Даже человеческой жизни. Но мне от этого не легче. И мнения своего о вас я не изменю.
— Неважно. — Человек погладил по голове забредшего в беседку лабрадора. — Совсем старая стала. Поговорим о будущем.
— Снова поводок, наркотики и выполнение плана по грузоперевозкам? — Макс ехидно прищурился.
— Проект закрыт. Вы можете протащить человека, я знаю. Но это вас очень быстро убьёт. Так что эту страницу можно считать перевёрнутой.
Человек отхлебнул чай и выжидающе уставился своими бесцветными водянистыми глазами на собеседника. Макс проделал тоже самое и уставился в ответ. Игра в молчанку затягивалась.
— Американцы знают. — Макс не выдержал первым. — Они обратились ко мне и заявили, что ищут своих ходоков. Что теперь будет?
— Ничего. — Президент был сама безмятежность. — Они не найдут.
Макс онемел. Человек, сидевший напротив больше всего сейчас напоминал… напоминал…
«Ёлы-палы! Будда!»
… те же полуприкрытые глаза, та же слабая и мудрая улыбка. В голове щёлкнуло. Всё сложилось.
— А Архипов…
— Вы, Максим, умный человек. Поверьте. Они не найдут. Вам незачем знать, почему.
На этом месте разговора всё возмущение Максима куда-то делось. Он впервые осознал всю глубину выражения «кишка тонка». У него кишка была тонка. Точно. Здесь играли в такие игры, с ТАКИМИ ставками, что разум отказывался в это верить.
— Мне сказали, что они триллион потратили…
Человек мягко отправил собаку из беседки в сад и оскалился.
— Прямые затраты — да. А всего, по прикидкам наших аналитиков, общая сумма расходов больше двух триллионов. И нулевой рост ВВП в этом году. А по поводу жизни…
Президент перестал расслабленно улыбаться и жёстко посмотрел на собеседника.
— Генерал Архипов, честнейший, умнейший и добрейший человек. Зубр. Скала. Он лично, за шкирку, выволок наши спецслужбы из того дерьма, в котором они находились в девяностые. Настоящий патриот своей страны.
У Макса предательски заболел живот, он уже знал, что президент скажет дальше. Тот понимающе покивал.
— Да, Максим, вы умный человек. Представьте себя на его месте. Он лично убил всех своих друзей и подчинённых, его семья от него отказалась. Его презирают и ненавидят. Его считают Иудой все кто его знал и чьё мнение для него имеет значение. Никто и никогда не узнает правды. Запомни Макс, — человек скрежетнул зубами и сжал кулаки, — никто и никогда. Врача играют втёмную, он не в курсе. А насчёт девушки…
Человек усмехнулся и с интересом посмотрел в глаза Максима.
… седина в бороду — бес в ребро.
Чашка с остывшим чаем упала на стол и разбилась.
— А вы не боитесь, что я могу американцам слить информацию о генерале?
Внутри у Макса всё ещё бушевала буря, но внешне он уже успокоился.
— Уже неважно, — Президент отмахнулся. — Если они узнают, то будут молчать, как партизаны. Это будет наша общая тайна. За два триллиона впустую потраченных долларов и потрёпанную экономику моему коллеге не то, что импичмент грозить будет. Там даже массовыми расстрелами дело не ограничится. Конгресс их всех сожрёт и не подавится. Нет. Если они узнают, то будут молчать.